«А что же, по-вашему, я должен был
написать, что это я завёл их в засаду? Их завёл, а сам вышел
невредимым?». Уже в тот раз только по поведению северян он понял,
что обещанной визы на север ему не видать. Никогда. Ни при каких
условиях. В общем, у него больше не было необходимости лебезить
перед теми четырьмя людьми, что сейчас сидели напротив него за
длинным столом. Вот он и не лебезил. И тут заговорил один из двух
мужчин, что был в комиссии. Фамилия его была Сушинский. Честно
говоря, этот тип вообще не был похож на северянина. Во-первых, он
был пухлый. Не жирный, но и отнюдь не худощавый спортсмен, как
подавляющее большинство чиновников с севера. Дурацкий пегий «ёжик»
на голове и нехарактерные для северянина очки с затемнёнными
стёклами. Он взял одну из своих бумаг и, заглянув в неё для
верности, произнёс:
- Рядовой Рогов показывает, что вы
несколько раз за время путешествия с ним оставляли его одного,
отлучались куда-то, и в одну из таких отлучек вы вернулись с
мотоциклом и флягой рядового Винникера. Вы сказали ему, что нашли
всё это и что Кораблёва с Винникером убиты. Что их убили дарги.
- Так оно и было, – ответил Горохов.
Он прекрасно понимал, что эта тема ещё не раз всплывёт в этом
расследовании. – Только вот мотоцикл я не находил, а откопал из
своего схрона.
И этот Сушинский, пропустив его
замечание мимо ушей, продолжал как бы невзначай:
- Рядовому Рогову показалось, что вы
вели себя в этот момент несколько странно.
- Рогову показалось? Показалось? –
тут уполномоченный едва сдержался, чтобы не усмехнуться. А это было
бы уже абсолютной наглостью в контексте обсуждаемой темы. Поэтому
он сдержался и продолжил серьёзно: – Мне рядового Рогова
приходилось под руку вести, чтобы он не падал от жары и потери
крови, ваш Рогов едва на вопросы мог отвечать, у него костюм
протёк, мне приходилось отдавать ему свой хладоген. Я сомневаюсь,
что он вспомнит о том, как мне пришлось отбиваться от двух даргов,
не уверен, что он помнит, как я скармливал ему последние свои
обезболивающие… Тем не менее он заметил и запомнил, что я вёл себя
странно. И это ночью. Ваш Рогов очень…, - Горохов замолчал и
правильно выбрал слово в этой ситуации: – Наблюдательный
человек.
- Угу… Угу… Как я понял, - продолжал
всё тот же член комиссии в очках, которого, видимо, не удовлетворил
ответ уполномоченного, - этот мотоцикл, на котором вы оттуда уехали
с Роговым, вы припрятали заранее.