Биоты. Чёртовы биоты.
- Андрей Николаевич, вы могли бы не
курить? – спокойно спросила одна из этих баб, та, что сидела слева,
на самом краю. Брюнетка со светло-серыми глазами. Фамилия её была
Самойлова, а имя он прослушал. До сих пор она ничего не говорила,
не выпускала карандаш из руки, что-то всё время отмечала в своих
бумагах, и это был первый её вопрос.
- Мог бы, - сухо ответил
уполномоченный, но даже и не подумал потушить подожжённую сигарету
в пепельнице перед собой; напротив, он сделал очередную затяжку и
выпустил струю дыма в потолок. И, как назло, у него запершило в
горле, и не удивительно, шёл уже четвёртый час их общения, и,
кажется, это была его шестая или седьмая сигарета.
Ему пришлось немного откашляться. А
Самойлова, словно обрадовавшись этому, заявила:
- Курение ослабляет здоровье, и чем
больше возраст курящего, тем заметнее последствия этой дурной
привычки.
- Неужели? – притворно удивился
уполномоченный.
- Да, - убеждала его женщина. Она не
почувствовала сарказма в его вопросе и продолжала: – Это
медицинский факт.
- А у меня есть другие, не совсем
медицинские факты, - делая очередную затяжку, произнёс Андрей
Николаевич. И так как Самойлова ждала его пояснений, продолжил: –
Двое из трёх уполномоченных из степи не возвращаются. Так что
болезни, связанные с курением, могут мне угрожать только с
вероятностью не более тридцати трёх процентов. И с вашего
позволения…, - он всё-таки не потушил окурок и продолжил крутить
его в пальцах.
На это его заявление брюнетка с почти
белой радужкой понимающе кивнула: а, ну понятно, что ты за фрукт. И
сделала у себя в бумагах очередную заметку.
Бушмелёв, сидевший у стены и
наблюдавший за «консультациями», только закряхтел и заёрзал; он
всем своим видом показывал – только вслух не говорил – своему
подчинённому: «Андрей, ну какого хрена ты их бесишь?». Сидевший
рядом с ним комиссар по кадрам Вавилов, так тот уже час как глаз не
поднимал, разглядывал что-то на полу с отсутствующим видом. Судя по
всему, он уже давно сделал для себя все выводы. Как, впрочем, и сам
старший уполномоченный Горохов. После того как он появился на
службе, ему пришлось написать уже три подробных рапорта,
описывающих его экспедицию на юг. Три! Потом была ещё одна
внутренняя комиссия, потом приезжали северяне в первый раз и пункт
за пунктом разбирали все три его рапорта. И им ещё тогда не
понравилось, что всю вину за гибель экспедиции уполномоченный
возлагал на сумасшедшую бабу, которая ей руководила.