***
Конечно, что бы мы здесь ни сказали, все будет недостаточно, чтобы верно передать то, кем являлась матушка, ибо ее образ невозможно свести просто к перечислению и описанию ее добродетелей, да и сложно передать словами уравновешенность и благодать, которые излучает человек, говорящий своим молчанием.
Вся ее жизнь была гармоничным сочетанием слова и практики. Окружающие ее люди ощущали мир и неземную радость – подобные тем, которые ощущаешь, находясь рядом со святыми.
Матушка Феосемни была образцом истинной монахини в согласии со святоотеческим учением. В ней сочетались редкие дарования и способности. Она была деятельной и энергичной, и одновременно являлась аскетом и исихастом[2]. Матушка, молчаливая по природе и незаметная во внешних связях с людьми, владела искусством скрывать даже от самых близких свои большие способности и добродетели, приписывая все успехи другим. При этом она сама обладала большой личностной зрелостью, организаторскими способностями, методическим мышлением, сообразительностью и наблюдательностью, но ей всегда удавалось представить результат своей работы как результат общего, коллективного труда. Матушку отличало настоящее глубокое смирение, а не просто поверхностное смиреннословие или благородная скромность.
Управление монастырем матушка совершала абсолютно бесшумно. Она со знанием и рассуждением распределяла конкретные послушания и обязанности среди сестер – и так проявлялись таланты и способности каждой из них. Так же, как она удивительным образом умела подрезать плодовое дерево, удаляя ненужные ветви и оставляя те, что будут цвести и плодоносить, – так она поступала и с сестрами. Сама она участвовала в разных монастырских послушаниях, не ограничивая себя выполнением обязанностей игумении. При этом в какой бы части монастыря и на каком бы послушании она ни находилась, она всегда видела, что стоит исправить и улучшить – и указывала на это с удивительным тактом.
Когда матушка убеждалась, что какая-то область работы затягивается по срокам или выполняется неэффективно, она с полным спокойствием, без малейшего волнения сама включалась в работу: «Сестры, давайте посмотрим с терпением, как можно это сделать иначе…» И, конечно, всегда находила решение проблемы.
Матушка Феосемни ко всем сестрам относилась с безграничным уважением. Никто никогда не слышал, чтобы она разговаривала оскорбительным тоном или произносила резкие слова. Она никогда никому не давала советов, если ее об этом не просили, за редкими исключениями. Но когда она все же давала советы, то всегда при этом обличала себя, считая себя ответственной за наши ошибки и недостатки, говоря, что недостойна нас учить.