– И как же нам переправиться обратно? Вдруг Людомир захочет остаться на Острове.
– Он не захочет.
– Почему?
– Спроси у него. Он любить поговорить.
– Кто? Людомир? Да он днями мог молчать, пока мы сюда ехали.
– Не умеете вы с людьми разговаривать, дружинники, – захохотал кинокефал.
– Откуда ты знаешь, что мы дружинники? Мы без знамен и на нас нет княжеского герба.
– Хехехехехе, – лишь слетали клочья пена со рта Паромщика
– Ну а вдруг, Людомир останется? Что другим делать? – снова проглотил усмешку урода Калмир.
– Найди меня на пристани. На рассвете в сумерках я ухожу от Острова.
– Спасибо, что сказал, – начал было отходить от Паромщика Калмир, но вдруг остановился и спросил:
– Слушай, наверное, сложно такой махиной в одиночку управлять?
– Смотря, кто едет.
– Ну нас-то мало. Несложно поди.
– Не в количестве дело. Однажды я перевозил всего лишь одного маленького мальчика. Но так было это тяжело, что жилы взбухли, кожа натянулась, как на барабане, а мышцы словно рвались под ней. Всего лишь маленького мальчика переправлял на тот берег, – смешливо лаял Папромщик.
– Тяжело вести малого паренька? – уже не смог сдержать смех Калмир, – такому сильному мужу, как ты?
– Решение перейти эту реку, осмысленное решение, а не из ужаса и страха, всегда тяжёлое.
С этими словами Паромщик стремительными шагами направился от Калмира в чащу, которая будто бы расступалась перед уродом, лишь немного задевая его покатые плечи листовою, словно лаская их, зная, какую неподъёмную ношу они несут каждый день.
2.
Перед глазами воинов предстал Остров. На первый взгляд, в нём не было ничего замечательного. Всё те же Уголки или другое предместье Авиридана, столицы Авиридского княжества. Только туман заплывал на землю с реки. Сквозь марево виднелись очертания и огни многочисленных изб, в которых угадывались постоялые дворы, кабаки и притоны, откуда доносились пьяные мужские и женские крики. К удивлению дружинников из изб несколько раз выбегали и вбегали обратно голые мужчины и женщины. У причалов неожиданно для странников стояли лодки с различным товаром и рыбацкие шхуны, которые готовились с вечера к утренней ловле.
Не дожидаясь, пока первым на сушу пустит своего коня Людомир, Калмир первым въехал на Остров, жадно вдыхая его воздух.
– И что в этом воздухе особенного? Прелой травой только пахнет очень сильно, а так всё также смердит навозом, смешанным с грязью, – размышлял про себя опытный дружинник.