А никто в зале и не скрывал, что смотрит на де Шая и его дочь. Они для этого и купили билеты, чтобы лицезреть трапезу обжоры. Несколько раз в год Фридрих Андрей де Шай устраивал в ресторане «Оливия» такие шоу. Таким образом он зарабатывал деньги на содержание «Оливии». Нет, конечно, он ни в чём не нуждался. Богатейшим человеком в стране Фридриха Андрея сделало его искусство придумывать новые рецепты, постоянно кормить людей чем-то новеньким и в то же время именно тем, чего они больше всего сейчас бы хотели, но не догадались попросить, пока сеть ресторанов «Еда от де Шая» не предложила им свежее блюдо в новом меню. Но «Оливия», которая была открыта в честь восемнадцатилетия Оливии, постоянно была на грани банкротства. И всё из-за Оливии. Дело в том, что молодая госпожа де Шай, по мужу Бедржих, была больна áсытью, древней болезнью, заставляющей человека всё время испытывать голод, всё время пытаться его утолить, и постоянно терпеть в этом деле поражение. Неправильный обмен веществ никак не позволял организму Оливии усваивать пищу как нужно, из-за чего, несмотря на болезненную худобу, она ела даже больше, чем её прославленный обжора-отец. Оливия ела всё время и всё, что перед ней ни поставят. Сейчас, разбрызгивая жир, она схватила обеими руками ногу индейки, оторвала от неё зубами серьёзный кусок мяса, а для того, чтобы смягчить и проглотить, надкусила полным ртом огромный помидор, сок его брызнул вперёд и испортил бы фрачные брюки Рейнальдо, если бы он, подготовленный долгими годами службы в семействе де Шай, не увернулся. Оливия вытерла жир и помидоровы подтёки с лица и рук куском армянской лепёшки и, вытерев, отправила её в рот.
Иногда по несколько раз в день Оливия приезжала в одноимённый ресторан и ела. Ела жадно, долго, отдуваясь и потея. И, конечно, ей и в голову не приходило, что в ресторане, принадлежащем её отцу, названном её именем и управляемом с недавних пор ею, ей нужно платить. Она и не платила. А ресторан бедствовал. Конечно, Фридрих Андрей мог бы содержать «Оливию» так же, как он содержал Оливию, но у его дочери вдруг взыграло самолюбие, и она запретила отцу дотировать это заведение. Она хотела, чтобы ей самой удалось управиться с одним рестораном, как де Шай управлялся с целой сетью. Ну, сколько можно держаться за отцовское брюхо? Ведь когда-нибудь, отец обещал… Но об этом мечтать она себе запрещала. Вместо пустых мечтаний Оливия придумала, как заработать на собственной болезни. Она стала есть на публике. И поначалу всё удавалось. Номер с поглощением невероятного количества пищи худой изящной девушкой, кости которой остро торчали из-под блузок и юбок, забавлял посетителей ресторана и они охотно покупали билеты на это шоу. Правда, довольно быстро готовность платить за ужин «вприглядку» у людей прошла: Оливия ела слишком часто. Надоело. Тогда она решила пригласить на ужин своего знаменитого отца. Она объяснила ему, как это для неё важно, и даже пообещала платить ему гонорар за каждое выступление. Фридрих Андрей затряс животом от хохота, а потом сказал: