– Пусть так… Хорошее название.
– Я туда не поеду. И тебе не советую!
– Почему? Что-нибудь не так?
– Так. Все так! Но там нечего делать людям. И потом… ты не найдешь его. Там английская военная база. Въезд закрыт.
– Монастырь на ее территории?
– И да, и нет. Формально – да, но фактически…
– Что «фактически»?
– Они убрали посты ближе к берегу, к Ледис-майл, к старому пляжу, но… сам понимаешь, все же авиационная база. На ней ночевали их боевые машины перед бомбежками. Это – тайна!
Он поднял кверху палец и огляделся вокруг себя, не слышит ли кто. Посмотрел на полного, усатого старика, собиравшего посуду с соседних столиков. Тот вздохнул и покачал головой. Полицейский нахмурился.
– Какими бомбежками, Козмас?
– Какими, какими! Какими надо! – и перешел на шепот:
– Когда Ирак утюжили! И в первую, и во вторую войну, и вот… недавно.
– А причем здесь кошки?
– Ни при чем. Кошки здесь ни при чем.
Он поднялся, взял со стола фуражку и надел ее на коротко подстриженную, черноволосую голову.
– Я поехал, Роми. Пора. Ночью я в патруле на дороге к Пиле. Обязательное дежурство раз в месяц, черт бы их всех подрал! Если будет время и желание, заскакивай. Там работают ирландские военные полицейские – неплохие парни, только пьяницы, как вы.
– Может, поэтому и неплохие, а? – засмеялся Роман и отхлебнул вина из глиняной кружки.
– Может быть! Тогда мы, киприоты, какие? Мы ведь так не пьем…
– Вы трезвые! – строго сказал Роман.
Козмас кивнул и, ворча себе под нос «трезвые… трезвые…», пошел к машине. Он сел за руль, завел двигатель и что-то сказал в переговорник радиостанции. Ему, шипя и хрипя, ответили. Козмас вспылил, взмахнул рукой и, провожаемый улыбкой Романа, выехал на шоссе. Колеса, подняв тучи пыли, зашелестели на мелких острых камешках.
– Он все наврал, этот чертов Козмас! – услышал Роман за спиной скрипучий голос.
Русский повернулся и с удивлением уставился на седоусого мужчину, протирающего уже пустые деревянные столы.
– Почему вы не едите? – мрачно спросил старик.
– Я сыт.
– Я готовлю клефтико на этом самом месте уже почти двадцать лет. Всю ночь оно тушится, тушится… Наша баранина не пахнет, как ваша. Хотите, я подогрею, или подам что-нибудь другое?
– Нет, благодарю вас. А почему вы сказали, что он все наврал?
– Все было не так.
– Что, не было Елены, не было кошек?