Застывший от моего экспрессивного откровения Вязовскин, смотрел
на меня, как смотрит кролик на решившего пообедать его ушами
удава.
- Имей в виду, сучонок, если ты мне сейчас не выложишь всё, что
знаешь про хищение спирта и про все прочие левые дела, то очень
скоро ты об этом горько пожалеешь! Я тебя лично заведу в самую
беспредельную хату ИВС! – наперекор приснопамятной соцзаконности
продолжал низводить я Алексея, – А на «ликёрке» уже завтра утром
все будут знать, что это ты мне слил Шалаева! Со всеми мелкими
подробностями узнают, в этом ты можешь быть уверен! И вот тогда,
Алёша, твою жопу, точно, порвут на лоскуты!
Это хорошо, что я пристегнул через верхнюю скобу оба запястья
своего пассажира. С руками, задранными к потолку и там крепко
зафиксированными, особо не побуянишь.
Может быть, именно поэтому Алексей Мордухаевич не выбросился на
ходу из машины, а просто начал визжать от переполнявших его чувств.
И елозить по сиденью жопой, тонко почуявшей скорое буйство
противоестественных страстей. До РОВД было уже рукой подать и,
чтобы мой собеседник успел выговориться, я решил сделать петлю
вокруг квартала.
- Куда вы едете?! – еще больше и намного громче забеспокоился
криминальный книголюб, вывернув голову в сторону райотдела, который
мы только что проехали.
- Ты чего, придурок, визжишь, как резанный?! – тоже повысив
голос, одёрнул я горлопана, – Чего злишь меня? Хочешь, чтобы я на
тебя в полный рост разозлился? Может, тебя прямо сейчас, без
разговоров, в ИВС отвезти?
Спирто-кладовщик с жопошно-литературным уклоном заткнулся и,
шмыгая носом, перестал дёргаться. Продолжая сопеть и всхлипывать,
он принялся жалобить меня глазами. Видя, что Алексей созрел для
конструктивного общения, я пошел на второй заход и принялся
формулировать к нему свои вопросы.
- Ты сотрудничать со мной готов? – приостановился я за
автобусной остановкой, включив аварийку, – Если готов, то я, так и
быть, устрою тебя в одиночку. С окном на солнечную сторону. А через
три дня, может быть, и вовсе выпущу под подписку! До суда, понятное
дело.
- А почему сразу нельзя под подписку? – решился на вопрос
Вязовскин, – Зачем меня в камеру сажать, если я всё расскажу? –
начал он, как принято в нашей, посконно-еврейской среде,
торговаться за немедленную свободу.
- Затем, что, если иначе, то грохнут тебя! – принялся я
терпеливо объяснять объективную реальность происходящего. – Ты же,
дебил, сам полчаса назад на складе при очкастом мужике визжал, что
готов всё рассказать и даже дать любые показания! Любые!! А после
этих твоих смелых заявлений, я завтра с утра всю вашу шоблу
кошмарить начну! Как думаешь, кого они в своих бедах виноватым
сочтут?