Крутанувшись на каблуках, я заторопился обратно в РОВД.
Подогревая себя надеждой, что дежурный всё еще не выгнал из камеры
моего подопечного пидараса.
Газуя и отчаянно сигналя попутному и встречному автотранспорту,
я в рекордные минуты домчал до Октябрьского РОВД.
И да, Алёша был не в камере. Он понуро сидел на стульчике внутри
дежурки.
Опытный оперативный дежурный поступил мудро. Теперь доказать,
что Вязовскин незаконно лишен свободы, было бы намного труднее. Не
в камере же он находится. Настроение моё немного приподнялось.
- Чего ты тут расселся?! – весело прикрикнул я на вороватого
узника моей совести, привычной и не к такому, – За мной иди! А
тебе, Анатольич, моё большое человеческое спасибо! С меня
причитается! – предвосхитил я ропот дежурного относительно того,
что просто сухое «спасибо», это для него будет очень много.
Нещадно подталкивая впереди себя пленного, я преодолевал
лестничные марши, шагая через две ступени.
Я успел лишь заправить бланк протокола допроса в машинку, как
дверь в кабинет отворилась и на пороге появилась Зуева. Увидев, что
я не один, она прикрыла уже распахнутый рот. И поманила меня
пальцем в коридор.
- Тебя горкомовский Копылов обыскался! Мне звонил и Данилину, –
Лида смотрела на меня так, словно я на возмездной основе за
последние полчаса дважды предал Родину, – Признавайся, кобель, это
он потому так суетится, что ты его дочку обрюхатил? Ну! Чего ты
молчишь, мерзавец?! – лицо Зуевой неравномерно покрылось румянцем,
а глаза её лихорадочно светились злобой ревнивой бабищи. Ай да,
Лида Отелловна!
Представив еще и такую напасть, которую мне только что озвучила
Зуева, я чуть было не утратил оставшиеся душевные силы. Но вовремя
взял себя в руки и вернул свой разум в пределы прикладной
логики.
- Типун тебе на язык, дура! – осознанно и даже намеренно не стал
я сдерживать свои кипящие эмоции, – Как ты только могла такое
подумать! А уж, тем более, произнести?! Насколько же ты меня не
уважаешь, Лидия! Увы мне, теперь я уже точно не смогу на тебе
жениться, любимая! – будучи оскорблённым в лучших чувствах и
прошипев последние слова, я шагнул назад в кабинет.
Чтобы исключить все дальнейшие претензии и разборки, я плотно
закрыл дверь, и повернул барашек замка. Пройдя к столу, я снял
трубку с аппарата, чтобы до того, как допрошу Алексея, исключить
все помехи с внешней стороны.