— Все верно, досточтимый рыцарь, — сказал «Бандерас»,
делая шаг вперед и отвешивая мне поклон. — Я — сэр Реджи…
В этом месте я решил пропустить пару тысяч слов, которыми сэр
Реджи перечислял все свои титулы, звания, должности, вассальные
обязанности и прочее, прочее, прочее. Я лишь успел уяснить, что он
виконт Такой-то, граф Такой-то, отец своих крестьян, судья своих
подданных, лучший клинок Третьего Королевства, прямой вассал
Не-Помню-Как-Его-Там короля и кто-то еще в том же духе. Пока он
говорил, я успел выкурить сигарету.
Когда он закончил, я затушил окурок о хромированный бампер
своего джипа и бросил его в траву. Судя по тому, что вопля
справедливого негодования после этого поступка не последовало, к
Гринпису троица никакого отношения не имела. Еще одно очко в их
пользу.
Хиппи представился как бард Гармон. Судя по его заявлению, он
был весьма популярным исполнителем песен собственного сочинения,
известным далеко не в одном из Двенадцати Королевств. Тот факт, что
я не слышал ни одного его произведения, его несколько удивил и
расстроил. Пришлось напомнить, что я только что прошел Вратами
между мирами и так далее. Тогда он немного повеселел и пробренчал
что-то на гитаре.
Бородач в шотландской юбке коротко буркнул, что он Морган. После
велеречивых излияний его спутников это было истинным облегчением. Я
тоже назвал себя. Как ни странно и ни обидно для меня, девушка к
нашему разговору не присоединилась. Она так и осталась сидеть в
машине. Видно, слишком устала с дороги или еще что-нибудь в этом
роде.
— Ладно, — сказал я после того, как мы обменялись
осторожными рукопожатиями. — Теперь я хотел бы выяснить еще
кое-какие подробности. Это другой мир?
— Это тот самый мир, — сказал Морган. — Из
другого мира пришел ты.
— Это зависит от точки зрения, а она может быть
переменной, — заметил я. — И зачем, позвольте спросить,
вы меня позвали?
— Чтобы случилось предначертанное, — сказал
Гармон.
— И что именно было предначертано? — спросил я.
Это было ошибкой. Я имею в виду, ошибкой был не сам вопрос.
Вопрос был насущной необходимостью. Ошибкой было задавать этот
вопрос барду.
В ответ он запел.
Это была длинная песня. Не знаю, может быть, Гармон и величайший
музыкант своего мира, на меня он особого впечатления не произвел. Я
поклонник несколько другой музыки, и его баллада не затронула
сокровенных струн моей души. Да и на гитаре он играл не очень. До
Чака Берри или Лопе де Гарсия ему было далеко.