— Мр-разь!.. — заорал подмастерье, пытаясь вырваться.
Вокруг них собралась небольшая толпа, строители вовсю глазели на
Саадара. Но он не смутился – оглядел собравшихся и еще раз
встряхнул парня, уже и не сопротивлявшегося.
— Смотри, мальчишка, как бы голову не открутили, пока ты о людях
дурное болтаешь! Ну-ка, повтори. Что ты там такое говорил?.. Язык
проглотил? Ну-ну. Словами бросаться каждый из вас горазд, — Саадар
сплюнул, показывая свое отношение к ним. – Сопляки!
Тем же мешком картошки подмастерье упал на землю.
А Саадар, не оглядываясь, широким шагом направился в сторону той
улицы, что вела к воротам в Жемчужное кольцо.
Он шел быстро, чтобы успокоиться, чтобы прохладный ветер остудил
разгоряченное лицо. И думал об услышанном – правда ли то, что
наплели эти мальчишки. Слишком уж страшной они рисовали госпожу
Элберт в своих россказнях, хотя слухи всегда делают чудовищ из
людей. Могла ли быть чудовищем госпожа Элберт, Саадар не знал, но
знал, какими бывают ниархи – чересчур гордыми и высокомерными, не
знающими жалости и не способными на чувства.
Стража у ворот Грифона посмотрела на него косо, но пропустила,
для верности несколько раз проверив пропуск. Они бы его и на зуб
попробовали, будь пропуск на деревянной или металлической
пластинке, а не на бумаге.
И как-то сразу объяснение мастера Руфуса вылетело из головы,
только Саадар оказался за воротами – слишком много зелени и цветов,
каких-то статуй, фонтанов, высоких кованых оград… Захотелось
поскорее убраться отсюда, да хоть назад в Застенье, к закопченным
домишкам, лезущим друг на друга, как опята на пне, к отбросам и
сточным канавам. Лишь бы подальше ото всей этой чистоты и
роскоши.
Широкие улицы подавляли и запутывали. Саадар никак не мог
вспомнить – два поворота налево после ворот? Или один – налево, а
другой – направо?
Все казалось одинаковым. Заборы, заборы – высокие, в два, три
человеческих роста, а на улицах – почти никого.
Несколько раз Саадар стучался в задние калитки – но с ним даже
говорить не стали. А важные господа, у которых он пытался спросить
дорогу, смотрели на него презрительно и надменно.
Когда он в третий раз вышел к фонтану на небольшой площади, от
досады на себя Саадар готов был плюнуть на все и вернуться на
стройку. Он опустился на мраморный бортик, чтобы передохнуть – пока
он тут бродил, прошло немало времени. Да еще и дождь начался. И
вдруг Саадар увидел проходящего мимо человека, что катил перед
собой тележку со всевозможными щетками. Саадар обрадовался ему, как
старому знакомому.