Он попробовал пойти быстрее, но ступать было больно.
Из кареты выглянуло остренькое личико Унны Моор, их соседки,
очень-очень старой соседки… Она щурила подслеповатые глаза,
вглядываясь в Арона. Про Унну Моор говорили, что она
безумная.
— Как твоя матушка? – словно не замечая ни крови, ни разодранной
грязной одежды, как ни в чем не бывало, спросила госпожа Моор. – А
брат? Он здоров? Слышала, сестра твоя уже вышла замуж…
Арон попятился. Шаг назад, еще и еще. Он взгляда госпожи Моор
сердце замерло, и Арон забыл, как дышать. Старуха смотрела на него,
но видела сейчас кого-то другого, кого знала очень давно, ведь у
него не было ни сестер, ни братьев.
— Вы ошиблись, — пробормотал Арон.
— Гарольд, будь добр, передай матушке, что я загляну к ней на
днях, — Унна Моор смотрела сквозь него. – Она обещала показать мне
кружева из Мирита…
— Угу, — Арон кивнул, соглашаясь, чтобы поскорее от нее
отделаться, и заковылял быстрее.
На этом Унна Моор потеряла к нему всякий интерес и приказала
кучеру ехать дальше. Арон облегченно вздохнул. Повезло! Матери она
ничего не расскажет. И если повезет еще раз, то он проберется домой
незамеченным.
Вот и ворота с фениксом. И калитка сбоку, главное – незаметно
пройти через сад к заднему крыльцу…
И вдруг что-то потянулось к нему, что-то темное, похожее на
щупальца. Оно пробовало на вкус его кровь, трогало руки и лицо. Эти
прикосновения делали боль слабее. Сладкий до тошноты запах шибанул
в нос.
Темнота сгустилась под ногами, липкая и холодная. Она приставала
к голым лодыжкам – почему-то на левой ноге не было башмака. Темнота
что-то шептала ему. Арон пытался вырваться из ее лап, но тень
крепко держала его. Арон побежал – так быстро, как мог.
Колени подкашивались, дыхание сбилось, но позади сверкали
чьи-то глаза-угли, рычание неслось вслед, и Арон влетел во двор,
как будто сам Безликий преследовал его. Не разбирая дороги, он
мчался к крыльцу и совсем забыл о боли.
И не заметил, как врезался в человека, стоящего на веранде. Тот
посмотрел на него грозно – огромный и страшный. И Арон окаменел,
облитый ужасом.
— Здравствуй, госпожа.
Саадар сказал это тихо, но Тильда Элберт все же услышала. Она
подняла голову, выпрямилась и посмотрела на него хмуро и
сосредоточенно, и как будто с молчаливым осуждением за то, что
отвлек ее от работы.