Он
улыбнулся, но вышло похоже скорее на оскал. А в глазах смешалось
столько всего: тоска, злость, вина, любовь…
Какого?..
–
Прорывайтесь в людное место – может, пронесёт, – продолжил отец. –
На месте не стойте, защищайте друг друга. Если поймают…
Постарайтесь найтись как можно скорее. Вместе – вы сила. Может, и с
мамой свидитесь.
Меня будто
ударило с размаху, а внутри что-то дрогнуло. “С мамой”.
Мама
умерла.
– Стой! –
заорал я. – Это же…
Я не
договорил. Всё… Всё случилось одновременно.
Отец вдруг
зарычал и согнулся, на спине под футболкой у него вспух огромный
горб. Удар сердца – и ткань разорвали, расправившись на половину
кухни, крылья. Пернатые, как у ангела, только не белые, а
чёрные.
Из сияния
вывалился здоровенный клубок глянцевых телесно-серых червей, волной
рванул по полу. Вонь палёного пластика стала
невыносимой.
– Бегите, –
выдохнул отец, и ударил крыльями. Нас с Леной подхватило мощным
потоком ветра – мягко, словно подушками – и бросило в окно. Раму с
грохотом вырвало из стены, миллионом осколков взорвались стёкла, но
нам вреда не причинили.
Лена
взвизгнула и с перепугу пальнула куда-то – спасибо, что не в меня.
Я от неожиданности до хруста прикусил язык. Мимо замелькали этажи –
один, второй, третий… Мы жили на девятом.
– Макс! –
закричала сестра. Я не ответил. Язык было так больно, что слёзы
выступили, и испугаться я толком не успел. А потом падение резко
остановилось, и нас аккуратно отпустило на асфальт. Ветер
развеялся, разметав напоследок окурки и шелуху семечек перед
подъездом.
Лена опять
выматерилась.
– Пандь, –
буркнул я, и поморщился из-за больного языка. – Рот тебе с
хозяйственным мылом помою.
– Угораешь?
Да тут… – что именно “тут”, она не сказала – видимо, слова не
нашлись. В этом я Лену понимал полностью. Молча ткнул пальцем в
сторону скамейки у подъезда.
Там сидели
две бабки, вечно ворчащих по любому поводу. Только вот, сейчас они
не офигевали от нашего чудесного спуска с девятого этажа, как и с
того, что недалеко от них рухнули оконная рама и острые осколки
стекла. Старушки замерли на месте. Не просто без движения сидели –
а зависли, как на паузу поставленные. Не моргая, с открытыми ртами.
И не дыша.
– Ты тоже
это видишь? – уточнил я. Шагнул к правой бабуле, ткнул её пальцем в
морщинистую щёку. Она не отреагировала, даже зрачки не
шелохнулись.