– Пандора,
– рявкнул я, с удивлением услышав в собственном голосе интонации
отца. – Спина к спине. В людей не попади.
Бежать было
поздно, как и прорываться наверх. Нас уже окружили.
Через миг
стало ясно, что эта глянцевая кольчатая дрянь – даже не черви
вовсе. Это – щупальца.
Из
светящейся подъездной двери наружу вывалился огромный бесформенный
кусок плоти с пляжный мяч размером. Эдакая голова осьминога,
удерживаемая десятками длинных щупалец. Глаз на ней был лишь один –
точная копия того, что мы видели в небе. Только он ещё и светился,
как прожектор, синим светом.
Между нами
и тварью было метра три, не больше.
Лена
прошипела что-то злобное, и мы одновременно вскинули карабины и
пальнули. Удар приклада в плечо показался благословением, и вселил
уверенность. Хороший, плохой – не важно. Главное, у кого
ружьё.
Синий глаз
со звоном разлетелся на осколки, как выбитая автомобильная фара.
Фонтаном ударила кровь – вырвиглазно-алая, неестественно яркая.
Щупальца обмякли, и осьминог рухнул на землю.
Следующий
выскочил из под детской горки метрах в пяти от нас, и шустро рванул
в атаку. Ещё двое показались под “Газелью”, а один лез из её
кузова...
– М-мать! –
выругался я. В голове заработал калькулятор: Лена потратила два
патрона, один в падении, один сейчас. Я – только один. У обоих по
два запасных магазина в разгрузках…
Теперь
главное, чтобы хватило отбиться. В мой рюкзак толкнулся Ленкин, и
мы начали отстрел осьминогов. Сцуко, бред-то какой!
В висках
стучала кровь, зрение ограничилось до узкого тоннеля, в котором я
выхватывал новые цели. Хорошо, руки не дрожали. Как же это, мать
их, хорошо…
Отступили
боль и шок. На них не осталось ни времени, ни сил.
– Макс, мне
страшно! – крикнула сестра сзади. С таким отчаянием, что я зубами
скрипнул. За Лену я буду рвать голыми руками. Зубами, мать вашу,
рвать буду!
Подстрелив
ближайшего осьминога, я выдавил, постаравшись сделать голос
бодрее:
– Держись!
Я видел хентай, который так же начинался!
– Дурак!
Перезаряжаю!
Я выстрелил
в глаз одной твари, второй. Хорошо, что пёрли они напролом, даже не
думая петлять и уворачиваться. Развернулся, проверяя сектор сестры
– и тут же пальнул в осьминога, подобравшегося достаточно
близко.
– Всё! –
Лена вскинула карабин.
Я –
развернулся, выпустил из магазина последний патрон.