— Хм... — протянул цесаревич. — Если
так подумать, технически ты сейчас под призывом. И как
военнослужащий можешь быть награжден медалью «За отвагу».
— Ну вот, видишь, даже бутылка не
кончилась, а уже придумали! — хмыкнул я.
— Странный ты человек, Александр.
Цесаревич посмотрел на меня как-то
внимательно, изучающе. Хотел что-то сказать, но потом лишь покачал
головой и начал разливать по новой.
Тут я уже не выдержал:
— Твое Высочество, а есть тут что-то
поприличнее винища?
— А-а-алекс! — цесаревич
демонстративно закатил глаза. — Ну ты совсем...
— Деревня?
— Кошмар, — пробормотал Иван,
доставая из бара бутылку водки.
— Вот с этого и надо было начинать, —
произнес я, перехватив у наследника престола пузырь. — Идем,
заглянем к Лютому. У него-то наверняка нет волшебного бара под
рукой.
Так-то, конечно, пить возбранялось,
но, когда в трюме груз 200, кто будет обращать внимание на такие
уставные мелочи?
Речь Посполитая, где-то
на проселочной дороге, Алексей Ермаков
Этому было бы хоть какое-то
оправдание, если бы это оказалось засадой. Но нет, их небольшой
отряд просто выскочил пред изумленными очами поляков по самому
идиотскому случаю.
Вечер мгновенно перестал быть
томным.
Завязавшийся сначала бой даже
показался Алексею каким-то легким, скучным. Их маленький отряд
бодро теснил пшеков, которые как будто пытались от них удрать.
К сожалению, противник не удирал, а
спешно догонял слишком растянувшуюся колонну, принявшую
воодушевленных русских бойцов с распростертыми объятиями.
И вот теперь стороны зарубились
по-настоящему.
— Назад! Отступаем, отступаем! —
рявкнул командир в гарнитуре.
Ермаков и Меншиков, все еще
работающие в паре, действовали вполне слаженно и четко. Алексей
поднимал довольно эффективные магические щиты, из-под которых
Максим весьма метко отстреливался.
Парни почти дошли до опушки леса,
когда какая-то слишком меткая польская псина подстрелила-таки
Ермакова. Парня опрокинуло на землю, магический щит истончился, но
не рухнул.
— Живой? Живой? — перед глазами
Алексея возникло лицо Меншикова.
— Чеши давай, — процедил Ермаков. —
Два шага осталось.
Бронежилет его спас, но ранение — это
ранение, с ним не побегаешь от противника по буеракам.
Меншиков исчез из поля зрения, а в
следующий момент Алексея вздернуло вертикально. Максим, шипя и
матерясь так, что у грузчиков бы повяли уши, поволок Ермакова с
собой.