Да и противника, в общем-то, тоже не
спасли.
БТРы разметало, словно они были
картонными, игрушечными. А Мирный все палил и палил, словно бы не
мог остановиться, вкатывая в землю ошметки уже испаряющегося от
жара металла.
Лишь спустя несколько минут парень
выдохся и, прикрыв глаза, жестко усмехнулся. И Ивану как будто бы
показалось, что Александр пробормотал:
— Добро пожаловать в Кандагар,
суки.
Склад на территории Речи
Посполитой, Алексей Ермаков
Последнее, чего бы хотел Алексей в
польском вояже, так это оказаться в паре с Меншиковым.
Впрочем, чего еще ждать от Нарышкина
— тот не упустит возможности наладить контакты, даже чужими руками.
Да и работали они уже однажды с Максимом. Спонтанно, правда, но все
равно вышло неплохо.
Их подразделение, как это бывает в
анекдотах, списанных с реальной жизни, просто шло по полю и просто
в поле нашло склад. Склад с вооруженными до зубов бойцами.
Защищались поляки так ожесточенно, что в какой-то момент Ермаков
даже подумал, что это склад с наличкой.
Но, увы, никаких денег внутри не
было. Зато нашлось кое-что поинтереснее.
— Это что, наша форма? — обалдело
спросил один из бойцов, вскрыв какой-то короб.
— Рогов, мать твою, тебе кто разрешил
что-то руками трогать! — рявкнул командир, подскочил к коробу, но
продолжать тираду не стал.
Собственно, все прочие стоящие рядом
тоже знатно обалдели — поляки защищали склад с русской военной
формой? Что? Это точно не анекдот?
— Так, новая задача, —
сориентировался командир. — Включаем голову, достаем глаза из жопы
и ищем, на кой хрен полякам наши шмотки, кроме как топить печку
зимой.
Бойцы по двое разошлись по территории
немаленького такого склада. Алексей, пользуясь случаем, решил
заговорить со своим внезапным товарищем:
— Твои предположения?
Меншиков ответил не сразу. Он пинком
открыл один короб, другой, третий.
— Надеешься найти что-то интересное?
— когда парень не ответил, задал новый вопрос Ермаков.
— Смотрю, какая форма, — ответил
Максим.
— И какая? — не понял Алексей.
— Ношенная.
Парни прошлись вдоль стены и
поднялись на лестнице на второй этаж. Это было что-то навроде
собачьей будки, прибитой к потолку — ноль практического применения,
хороший вид и форменный срач. Столы, заваленные заветренной
жратвой, какое-то барахло неизвестного назначения, бесполезная
мелочь, типа поломанного канцелярского ножа, и прочий хлам.