Она вмиг серьезнеет, словно мысли мои читает. Выпрямляется, одергивает край несуразного желтого жилета, напяленного на мешковатое голубое платье и шмыгает носом.
— На вас печать зелья памяти, драг-лорд. Только оно так явно размягчает мозг…
Я шумно выдыхаю через нос и прищуриваюсь.
— Ну, то есть, это, как сказать-то по вашенски… — запускает пятерню в копну растрепанной шевелюры, сжимает и чуть оттягивает у корней волос.
Правильно волнуется. Не часто главный инспектор слышит в свой адрес о размягчившимся мозге.
— Аура вокруг головы у вас нездоровая, во! — находится она.
Звучит не лучше.
— Замолчи, будь добра, — прикрываю на мгновение глаза.
Осматриваюсь, отмечая суету вокруг. Ярмарка в разгаре, никто ни на кого не смотрит — люди заняты забегом по торговым точкам и развлекательным шатрам.
На самом деле, слова ведьмы цепляют не просто так. В последнее время я часто замечаю за собой странное — головные боли, чего раньше не бывало, сны, в которых является одна и та же женщина… Не в том антураже, в каком бы мне хотелось. Она не обнажена и даже не пытается приблизиться.
Незнакомка стоит у кромки леса и просто смотрит. Ветер играет в ее красно-рыжих длинных волосах и отчего-то грязном, порванном по подолу платье. А во взгляде глаз таится нечто такое, от чего душа горит и рвется на части.
Кроме того, я не могу отделаться от чувства неестественной пустоты. Будто рядом чего-то не хватает. Того, что было со мной много лет.
Убеждаюсь в отсутствии внимания в нашу сторону и делаю шаг к девчонке, загоняя ее в тень мостовой опоры.
Она из ковена Аллегры — единственной верховной ведьмы, осмелившейся остаться в этих землях и попытаться жить в мире с местными. В общем-то, у нее это неплохо получается. Живут они на окраине, в город выбираются только по деловым вопросам и за провизией. Мои ребята из инквизиции стараются их не замечать. Пока не вспыхивает какая-нибудь мутная история с использованием зелий в злостных целях.
Опираюсь на каменный выступ, ставя кулак над золотоволосой головой. Девчонка съеживается и опускает глаза.
— Варить зелья могут только ведьмы. Уверена, что на мне печать вашего варева?
Она резко бледнеет, наконец понимая, в какую неловкую ситуацию попала. Наверняка сто раз уже пожалела, что язык за зубами не удержала, окликнув меня. Я даже внимания ведь на нее не обратил, торопясь к отцу по очередному, на его взгляд — важному, делу.