Вернемся и мы назад, в тот незабвенный для многих год…
Борт транспортной военной авиации готовили к рейсу в Париж. Первым делом проверили документацию – не вкрался ли какой-нибудь военный секрет в бортовые бумаги! Двое чекистов в штатском строго листали полетные журналы, листы с отчетами о маршрутах, просматривали подробные карты и даже личные бумаги экипажа. Когда что-нибудь подозрительное обнаруживалось, они переглядывались, сокрушенно качали головой и тяжело вздыхали. Затем затаившуюся среди штатного писарского мусора государственную тайну аккуратно извлекали и бережно клали в картонную папку – это вывозить нельзя! Враг мог воспользоваться нашим ротозейством и нанести неожиданно если и не сокрушающий, то очень болезненный удар.
Через три с половиной часа кропотливой работы чекисты, прихватив увесистую папку, исчезли. Старший из них перед тем, как спуститься по трапу, укоризненно посмотрел в глаза командиру экипажа: что, мол, вы за люди, летуны! Вам бы все в облаках развлекаться, помахивать крылышками, дармовой спирт глушить! А где передовая, вам и не ведомо! А она – вот ведь, в невидимой своей ипостаси. И стоят на ней в бессрочном наряде суровые парни в серых плащах, кожаных кепках и фетровых шляпах, под которыми неслышно и незаметно живет холодный ум. Где же ваши горячие сердца, пилоты родины! Они в нашей груди! Разве держите вы свои штурвалы чистыми руками?! Да нет же! Потому что чистые руки у нас: они спрятаны в карманах плащей и ухватились цепко за рукоятки наганов.
Все это командир прочел в глазах особиста и виновато вздохнул. Признал и свою вину, и его превосходство. Удовлетворенные произведенным эффектом, штатские растворились в предрассветной мгле военного аэродрома.
Через пятнадцать минут радист доложил командиру:
– Говорят, к нам еще троих на борт сажают, сопровождающих… особистов.
– Кто говорит? – рявкнул командир.
– А кто его знает, товарищ подполковник! По связи сообщили. Ждите гостей, троих, и все тут! Мое дело маленькое…
– А мое и подавно. – буркнул командир. – Пусть хоть всю Лубянку сюда привезут. Ты, главное, про спецгруз запроси. Когда доставят?
– Рыбу, что ли?
– Тихо ты! Приказано не болтать. «Спецгруз», и все тут! Понял?
– Так точно, товарищ командир. Как не понять? «Спецгруз», он и есть «спецгруз». Не впервой! – Радист отошел в сторону и покачал головой: – Что рыба, что не рыба – все едино! Сказано довезти – довезем. Скажут – сожрать – сожрем! Без соли, коли велят!