— А чего такое? — Не понял я, — и вам что ли Белка не угодила?
Вы ж коммунист.
Когда я вернулся на ток, завтоком бродил по площадке. Следил,
как трактора вывозят из старого амбара залежалые остатки зерновых,
сваливают в большую кучу на площадке.
Когда я приехал на Белке, глаза у Мелихова расширились так, что
показалось мне, я издали увидел, как они выросли. Когда стал у
амбара и выпрыгнул из машины, завтоком тут же подбежал ко мне.
Завел разговор.
— Да я-то тут при чем? Щас все будут шарахаться от тебя, на
этой-то машине! Еще, чего доброго, кто что-нить вытворит!
— Ну, — хмыкнул я, толкая переднее колесо, — со своими, в
гараже, я уже провел воспитательный процесс. И с вашими
проведу.
— С ними что ли? — Мелихов указал большим пальцем через плечо, —
с трактористами? Ну-ну. Попробуй. Ребята они у нас упертые.
— Не упёртее шоферов, — хмыкнул я, — ну, если сомневаетесь. Вон,
— указал я подбородком, — видите там, на пятьдесят втором газоне
Титок ездит? Грузят в него мусор.
— Ну? — Нахмурился завтоком.
— Ну вот, подойдите к нему. Пусть вам расскажет, как я сегодня
им ум вправлял. И что он теперь по поводу Белки думает.
Завтоком нахмурился. Шмурыгнул большим своим носом.
— Ну смотри, Землицын. Если что тут, у меня на току, не так
будет из-за тебя сегодня, и ноги твоей на току больше не будет с
твоей Белкой. Пока не пересядешь на нормальную машину.
— А я на нормальной, — нахмурился я.
Завтоком вздохнул.
— Да ты ж пойми, — всплеснул он руками, — дело тут не в машине.
А в людском к ней отношении.
— Людское отношение, — сказал я, глядя на завтоком внимательно,
— что твой флюгер. Куда ветер подует туда и отношение. Надо будет —
направлю его по нужной дорожке.
Хмуро поджав губы, завтоком выдохнул. Нахмурившись, пошел к
конторке. Попути заглянул в машину к Казачку, который уже несколько
дней работал на току. Перекинулся с ним парой слов, которых я,
конечно, не слышал.
Однако, видя улыбчивое, смешливое лицо Казачка, который слышал
мое сегодняшние “выступление”, завтоком нахмурился. Задумчиво
обратил ко мне взгляд. А потом снова зашагал до конторки.
Работа сегодня была, как обычно. Я вывозил остаток залежалого
пшеничного сора. В старом амбаре были закрома, в которых пшеница
слежалась. Ее, сырую и вычищали. С нового закрома везли другую.
Остатками прошлогоднего урожая ячменя и пшеницы проверяли зав. В
этом году поставили на него новую систему просушки зерна и хотели
убедиться, как она, эта система работает. Нагружали перед
уборкой.