— Наливать
несовершеннолетнему незаконно. Даже если парень оборотень, —
заметил незнакомец.
Я
вполоборота развернулся к нему, смерил взглядом.
— Спасибо,
что заботитесь о моем здоровье, — я качнул головой Сиду, который
демонстративно задрал рукав на рубашке и сжал кулаки. — Не стоит,
Сид, он маг.
Сид скис, а
на лице незнакомца промелькнуло странное выражение.
— Не
маг.
— Да? А мне
показалось...
— Не совсем
маг, — уточнил он.
— Что
нужно-то? — с недовольством буркнул Сид.
— Я знаю
Магру Даген, — ответил незнакомец. — Она порекомендовала обратиться
к Киару Броку. А ты – Руари, верно? Про тебя она тоже
говорила.
Он бросил
мне медную монетку с гербом Магической Гильдии – условный знак от
Магры. Я поймал, сунул себе в карман. Мы перекинулись с Сидом
взглядами.
— Говорите,
что надо, и побыстрее.
Незнакомец
подошел ко мне вплотную и тихо, чтобы Сид не слышал,
рассказал.
— Вы точно
не знаете, сколько в тайнике монет, и все же рискуете? Не боитесь,
что части сокровищ вы можете не досчитаться?
Сид за
спиной мага скорчил страшную рожу, мол, чего это я. Но незнакомец
засмеялся. Смех был скрипучим и каким-то неестественным.
— Я не зря
выбрал тебя для этого дела. Сам потом поймешь, — Он протянул руку.
— Так что, берешься? Надо сделать срочно.
— Сиду
задаток оставьте. Половину. Остальное после получения.
Я пожал его
ладонь, холодную и жесткую, прикосновение оказалось неприятным. Но
его все же рекомендовала Магра. А ей можно было
доверять.
— Отлично,
Руари. Я верил, что ты окажешься толковым парнем.
Какого
черта он мне поет? Эта мысль засела в голове. Внутри шевельнулось
почти уснувшее чувство раздражения и агрессии. Я вернулся к
бутылке, в которой оставалась половина, хмуро смотрел на
незнакомца, на то, как он отсчитывал купюры Сиду, и пил
виски.
Луна, была
где-то там, в вышине, за грозовыми тучами, скрытая крышей бара. Но
стоило закрыть глаза, и я видел ее так отчетливо, будто смотрел в
телескоп с пятисоткратным увеличением. И этот желтый шар в самый
пик полнолуния словно превращался в мощный магнит. В эти моменты я
чувствовал себя чучелом, набитым железными опилками, которые не
желают подчиняться твоей воле. Подпрыгивают внутри, тянутся куда-то
ввысь, навстречу безжизненному пустынному миру, находящемуся в
многих милях от земли. И все твое существо тянет туда же, голова
перестает соображать, мысли растворяются в лунном свете, и все
вокруг утрачивает свое значение.