Которое я обязательно верну.
Наташа
Выхожу из палаты. Глубокий вдох.
Выдох со свистом. Пытаюсь взять себя в руки. Смотрю на руки -
пальцы дрожат.
Около поста лечащий врач Егора.
Недовольный.
-Слушайте, Наталия Васильевна. Парню
необходим покой. А после вашего визита ему стало хуже.
-Он очнулся, - отбиваюсь я.
-Очнулся. Он бы итак очнулся. Мы для
чего его с того света вытягивали? - он, что, меня винит?!
-Ничего страшного не случилось, -
стараюсь говорить ровно. За время судебных процессов я убедилась,
что это самый действенный прием, - У Егора была для меня важная
информация. теперь ему будет спокойней. И он пойдет на
поправку.
-Вы - непрошибаемая.
-Вы - тоже такой же, Станислав
Давидович.
Раздается его громкое хмыканье.
-Все следующие посещения - лишь по
моему разрешению.
Открываю рот, чтобы возмутиться. Но
затем также его и закрываю.
-Я вас поняла, - роняю коротко.
И тороплюсь выбраться из больницы.
Здесь давит всё. Стены, запах медикаментов, люди в белых
халатах...
Вылетаю на улицу. В кармане
вибрирует телефон.
Марк.
Дыхание само собой приходит в
норму.
-Что там? - никаких тебе "привет" и
лишних слов.
Но в том, что он сказал незыблемость
каменной стены, за которой я живу уже семь лет.
-Очнулся.
Я чувствую его облегчение. Он тоже
переживал. За это время мы все стали одной семьей. Нет среди нас
чужих и своих. Мы вместе. И этим всё сказано.
Дальше мне нужно ступить на
скользкую почву.
-Марк, он просил найти Нину и помочь
ей.
Повисает пауза.
-Она - чужая жена, - напоминает мне
Марк о некрасивой истории, в которую попал мой сын.
-Я тоже была когда-то чужой женой, -
парирую я.
Всё же мужчины устроены
по-другому.
-Марк... Это девочка... Егор бы не
стал просить, если бы она ничего не значила для него.
По правде она значила настолько
много, что сын рискнул жизнью.
-А пустышка не стала бы для него
что-то значить. Ты сам его хорошо знаешь.
-Знаю...
И снова тишина. Я понимаю всё. Егора
чуть не убили. Муж этой Нины связан с криминалом. Но во-первых, я
бы всё равно не спустила бы этому отморозку то, что он сделал с
Егором. Он заплатит. Если не по закону. То иначе. А во-вторых, я
помню, каким счастьем светились глаза моего сына этим летом. Я еще
тогда понимала, что он влюбился, что это не блажь и не каприз. Хоть
он ничего и не рассказывал. Не хотел, ведь ситуация неоднозначная.
С одной стороны, сам виноват. А с другой, кто дал право Карапетяну
решать, что он имеет право отбирать чужую жизнь? Изменила тебе
жена? Неприятно. Унизительно. Так выгони её. Зачем всё это?