Егор
Чьи-то пальцы гладят меня по лбу.
Потом по волосам. Хорошо. Как в детстве.
Которое закончилось.
-Сынок, что же ты натворил?! -
шепчет мама. Это именно ее рука водит сейчас по моей голове,
возвращая в реальность.
Негостеприимную.
Но я упускаю что-то важное. То,
зачем мне нужно открыть глаза. И я их открываю, продираясь через
спасительную темноту, в которой хочется спрятаться еще чуть.
Только мне нельзя.
Морщусь. Свет кажется слишком
ярким.
-Егор! - выдыхает мать с
надрывом.
-Что... - пытаюсь заговорить, но
грудь с правой стороны прошивает резкая боль.
Так, что становится тяжело дышать. И
я хватаю воздух ртом. Да и вообще болеть начинает всё. Не думал,
что так бывает.
-Тихо, тихо, - мамины руки ложатся
на мои плечи, удерживая, - Тебе нельзя двигаться. У тебя пробито
легкое. Была сложная операция...
И вот в этот момент я вспоминаю
всё.
Нина... Что с Ниной? Если меня едва
не убили, то что он сделал с ней?
Сейчас всё кажется неважным. Кроме
того, чтобы девушка была жива. Потому что, если нет...
Отгоняю такие мысли. Стараюсь
вернуть контроль над собственным телом. Мне нужно объяснить и
попросить помочь. Возможно, еще не поздно.
Слышу еще чьи-то голоса. Кто-то
вошел в палату.
-Врача позовите... - это снова мать.
Какой у нее голос уставший.
Врач приходит быстро, осматривает
меня, делает какие-то указания. Рукой двигать не могу. В ней
капельница. Начинают что-то вводить. Становится легче. Тянет в сон.
Только спать мне нельзя.
-Вам лучше уйти, - говорит мужик в
белом халате, обращаясь к матери.
-Нет! - хриплю я.
Она не уходит. Ну, еще бы. Это не ее
стиль - подчиняться.
-Две минуты, - чеканит она, глядя на
врача.
Тот вперяется в нее взглядом.
Напрасно. Наталия Лазарева никогда и ни перед чем не пасовала.
-Две минуты! И ни секундой больше, -
тихо выговаривает доктор, - Проконтролируйте!
Это он уже медсестре.
Мне хватит этих минут.
-Мам... Нина Карапетян... Найди
её...
Больше ничего говорить не
приходится. Я вижу взгляд. Долгий. И слов больше не надо. Ни мне,
ни ей.
Правда, она колеблется.
-Прошу... - хриплю я свой последний
аргумент.
Я редко что-то просил. И лишь тогда,
когда это было по-настоящему важно для меня. Она это знает.
Поэтому быстро капитулирует.
-Хорошо...
Мне большего и не надо. Одно ее
слово стоит тысячи клятв. Закрываю глаза и прежде чем провалиться в
темноту перед глазами встает Нина. Улыбается. В руках венок из
ромашек. Оглядывается на меня. Ветер треплет каштановые локоны, а
глаза сияют. Сияют счастьем.
