Он наблюдал за Евой сквозь поднимающийся над кружкой ароматный пар.
– Мне кажется, ты должна чаще носить этот наряд. Костюм Евы. Это мой любимый.
Повернув к нему голову, Ева отпила кофе.
– Я думаю, мне стоит подольше постоять под душем.
– Надо же, как кстати! Вот и я об этом же подумал.
– Так чего же мы ждем? Пошли прямо сейчас.
После душа ей лень было одеваться, она набросила на плечи халат, пока Рорк программировал новую порцию кофе и два полных ирландских набора. Все так уютно, так по-домашнему, думала Ева. Утреннее солнце вливалось в окна спальни. В этой спальне поместилась бы вся квартира, в которой она жила два года назад, и еще осталось бы место. Через месяц будет два года, как они поженились, напомнила себе Ева. Он вошел в ее жизнь, и все переменилось. Он нашел ее, она нашла его, и тьма, заключенная в каждом из них, подтаяла, выцвела, побледнела.
– Что ты собираешься делать? – спросила Ева.
Рорк бросил на нее взгляд, расставляя тарелки и кружки на подносе, чтобы отнести их к столу в уголке спальни.
– Я думал, у нас в повестке дня ничего.
– Может, ничего, а может, и кое-что. Я вчера выбирала и выбрала ничего. Очень-очень много ничего. Наверняка в правилах супружества что-то предусмотрено на этот счет. Раз я вчера выбирала, значит, сегодня твой черед выбирать.
– Ах да, правила. – Рорк поставил поднос. – Ты, как всегда, коп.
Галахад подкрался к ним, не сводя глаз с еды. И опять вид у него был такой, будто он не ел неделю.
Рорк погрозил ему пальцем. Кот с отвращением фыркнул, отвернулся и начал вылизываться.
– Значит, мой черед выбирать? – Рорк задумчиво разрезал яичницу. – Ну что ж, давай подумаем. Сегодня чудесный июньский день.
– Вот черт!
Рорк удивленно поднял бровь.
– В чем проблема? В июне или в чудесном дне?
– Да нет. Черт! Июнь, Чарльз и Луиза. – Ева, нахмурив брови, мрачно жевала бекон. – Свадьба, здесь, у нас.
– Да, в следующую субботу вечером, и, насколько мне известно, все под контролем.
– Пибоди сказала, что раз уж я на свадьбе у Луизы выступаю подружкой невесты или чем-то в этом роде, я должна звонить Луизе каждый день на этой неделе и узнавать: вдруг ей что-то нужно и я чем-то могу ей помочь. – Ева еще больше нахмурилась при мысли о Пибоди. – Но этого же не может быть, верно? Тут что-то не так. Каждый день? Я хочу сказать… Господи! И вообще, какого черта ей может быть от меня нужно? О чем она может просить?