— Да, часто. Мне нравится этот дом с
колоннадой.
Макс осмотрел колоннаду и нашел ее
несколько потрепанной. От штукатурки местами живописно
поотваливались куски. При том она была безбожно испорчена
двухцветной серо-розовой окраской.
— М-м-м, довольно атмосферное
место.
— Да, здесь особенная атмосфера.
Этот дом построили во время войны с Третьей империей в середине
прошлого века. На восточном фронте люди убивали друг друга, а в
Восаграде жил человек, влюбленный в свою мечту, и искал возможности
построить здесь жилой дом в классическом стиле. И нашел, как
видишь. — сказала Атка, глядя на дом с колоннадой таким взглядом,
будто провела в нем счастливое детство. А потом словно
спохватилась, что выглядит слишком трогательно, и добавила с
насмешливой улыбкой: — Здесь самое лучшее место для того, чтобы
вернуть веру в то, что человечество в целом не безнадежно.
Макса развеселило ее чистосердечное
признание. Очаровательная непосредственность, какая-то даже
детская, что ли. Атка нравилась ему все больше с каждой минутой, не
только внешне, но и то, что она говорила. Хотелось слушать ее еще и
еще. И Макс пошел ва-банк.
— Можно я угощу тебя кофе? Или чем
положено угощать девушку, которую хотел спасти ценой своей
жизни?
Спасенная ценой жизни девушка
удивилась тому, что ее, оказывается, спасли.
— Ну тогда в благодарность за то,
что указала путь к такому хорошему дому, — поправился Макс, ничуть
не смущенный первым промахом. Его еще отец учил бить в то же место
второй раз, если первый промазал мимо цели. Отец работал учителем
истории, а все свободное время проводил в клубе лучников-любителей,
а не то, что вы могли подумать.
— Я постараюсь приложить все силы к
тому, чтобы ты не потеряла веру в человечество в моем лице, —
усилил нажим Макс, видя замешательство Атки, но не понимая, почему
она колеблется и переводит взгляд с колоннады на него и обратно. —
Или у тебя дела?
— Да, дела! — Атка ухватилась за эту
подсказку как за спасительный круг. Она даже выдохнула с
облегчением и с признательностью взглянула на Макса. — Прости, мне
правда нужно быть в другом месте сейчас.
Сказать, что ее торопливый и
сбивчивый отказ расстроил Макса — значит не сказать ничего. Он
будто получил внезапный удар под дых и разом потерял волю к
продолжению осады. Картина маслом: «Прекрасная провинциалка
поставила на место зарвавшегося столичного фотографа». Видел бы это
Альфонс Линч! Макс даже не стал просить номер телефона — какой
смысл, если она так наглядно стремилась отделаться от него? Он даже
не стал смотреть ей вслед, просто зашел в кафе и сел за столик
спиной к окну.