- Тогда я могу к вам… к тебе, то
есть, приехать, - предложил он, - через час-полтора к
примеру.
- Хорошо, - ответил я, - сейчас я
решу вопросы с охраной – перезвони через десять… нет, лучше через
пятнадцать минут.
- А кто это? – спросила Нина, -
Андрей Александрович?
- Да Миронов же, - ответил я, - ты с
ним за одним столом недавно сидела.
- И чего ему надо?
- Того же, - вздохнул я, - что и
всем остальным – быть богатым и здоровым.
И я начал накручивать черную
вертушку с целью провентилировать вопросы безопасности с
девяткой…
----
Через час народный артист уже стоял
на пороге моей квартиры, переминаясь с ноги на ногу. На этот раз
без супруги.
- Заходи, будь как дома, - широко
распахнул дверь я и тут же продолжил, - что будешь пить?
- А что есть? – поинтересовался он,
поздоровавшись кивком головы с Ниной.
- Шампанское есть, Новый свет, -
начал перечислять я, - а еще виски Джонни Уокер, черная этикетка, и
пиво… чешское закончилось, остался немецкий Пилзнер.
- Богато живешь, - улыбнулся Андрей,
- новоселье что ли отмечаешь?
- Да, угадал, - признался я, - так
что налить-то?
- Давай сначала дело сделаем, а
потом все остальное, - ответил он, крутя головой по
сторонам.
- Возражений нет, - сказал я,
припомнив рекламу из 90х годов, - сначала акции, потом
чай.
- Какие акции? – не понял
Андрей.
- Обыкновенные, - пошевелил я
пальцами в воздухе, - но можно и привилегированные, с гарантией
получения дивидендов. Не заморачивайся, это у меня само собой
вылетело.
Я наказал Ниночке приготовить тот
самый чай, пачка со слоном имелась в одном из шкафчиков, а мы с
Мироновым прошли в дальнюю спальню, плотно притворив дверь за
собой.
----
Через полчаса он уже сидел за нашим
столом, явно повеселевший и сменивший окраску лица с бледно-голубой
на розовую.
- Это Галина поспособствовала тебе с
квартиркой? – поинтересовался он, отхлебывая одновременно из двух
стаканов.
- Бери выше, Александрович, - я тоже
перешел на его двухстаканную методику, - квартиру мне устроил сам
Леонид Ильич.
- Не врешь? – посмотрел он мне в
глаза и увидел там бездонную безмятежность, - вижу, что не врешь…
высоко же ты залетел, Петя… Петрович.
- Сам знаю, - отвечал я, - даже
страшно временами становится. Только давай вот что… давай тему
сменим – расскажи лучше что-нибудь про свой театр.
- Про сатиру-то? – зачем-то
переспросил он, - а что про нее рассказывать, и так все на
поверхности. Плучек руководит, мы выполняем его мудрые
указания.