Договорив, супруг так же картинно, хлопая дверью, уходит.
Традиционно остаюсь сидеть с ощущением обосранца, на которого вылили ушат жидкого, едучего дерьма.
Чувствую во рту привкус горечи, а по щекам катятся предательницы - слезы.
"Аль, ну и чего ты рассиропилась и разнюнилась? Ты же сама знаешь, Герыч отчасти прав?" - задаю себе вопросы, не требующие пояснений.
И все же пытаюсь. Делаю это, чтобы ещё раз убедиться в правильности разработанного мной плана. До его реализации мне осталось не так много. Надо немного потерпеть.
"Аленький, ждала же столько лет. План выверенный строила. Прошла в этом квесте уже половину. Неужели очередная пассия твоего членоносца смогла тебя так расстроить? - пытаясь вразумить себя, формулирую новые запросы в мозг и тут же отвечаю. - Нет, причина не в ней. Да, не в ней! В нем и во мне самой. Он сбивает меня с толку. И главное, я еще чувствую его…Если чувствую, значит, люблю…"
Сформулировав мысль, которую все время упорно от себя гоню, сползаю с кровати. Делаю это с трудом, потому что снова ощущаю себя поломанной морально и физически.
После воспитательной ночи, устроенной мне Герычем, ноги еле удаётся свести вместе. В ванную комнату не иду, а ползу. Знаю, что сейчас выполнение совершенно естественных физиологических потребностей организма для меня будет очень болезненным.
В ванной подхожу к зеркалу. Вздыхая, смотрю на свое отражение. Да, уж…
На губе синяк расцветает. На груди, хорошо хоть не в зоне декольте, алые пятна засосов. Бедра в районе малого таза в точечных бордовых отметинах от железных пальцев Герыча.
"Да, уж, Алевтина, вот она цена твоей несдержанности и импульсивности," - пеняю сама себе, вспоминая подробности вчерашнего вечера…
__________________
* «Двенадцать стульев» — роман И. Ильфа и Е.Петрова.
**Автор слов И. Макаров. Автор музыки А. Гурилёв
Пенять только на себя я привыкла с молодости.
Хотя нет. К этому меня все же приучил Гора.
Да, в принципе, во мне все только от Германа.
И это понимание ко мне пришло очень давно.
Пройдя через коуч Герыча, я старалась скрывать свои мысли и чувства.
Герман же, как он сам любит говорить, живет всегда с открытой душой: делал и делает все, что его левая нога решит.
На тридцать пятом моем дне рождения, который мы традиционно отмечали пафосно для нужных Горе людей, изрядно подвыпивший муж без стеснения заявил: