Но, несмотря на все слухи, в экипаже эсминца его побаивался
только молодняк. А люди постарше, грамотные специалисты, познавшие
все аспекты военно-морской службы, видели в своем командире
надежную опору и умного советчика по любым вопросам корабельной
эксплуатации. Несмотря на свой внешний суровый вид, Колесников ни с
кем из команды не был высокомерен, а, наоборот, старался проявлять
понимание, относясь к своим подчиненным, скорее, как к детям,
которых надо учить, передавая им свой собственный опыт. Павел
Петрович понимал, что людей с большим боевым опытом на флоте
остается с каждым годом все меньше, а угрозы для страны все не
уменьшаются, что требует скорейшей передачи опыта прошлого
поколения моряков следующему.
Ведь молодые парни, выросшие уже после войны, ни одного
настоящего боя еще не видели, а только слышали о войне от отцов,
читали о сражениях в книжках, да смотрели кино. А это все не то,
конечно, что есть на самом деле. Боевая работа на корабле
представляет собой, прежде всего, тяжелый и слаженный коллективный
труд с четким распределением обязанностей, результаты которого
зависят от подготовки и дисциплины в экипаже, что молодежь не
всегда понимает. А коллектив на новом эсминце немаленький: двадцать
офицеров и двести семьдесят матросов, старшин и мичманов.
И все те из них, кто находился на вахте, были немало
обеспокоены, когда начался шторм, а аппаратура корабля стала
барахлить. Компасы вращали стрелками невпопад, электрооборудование
работало с перебоями, а радиолокатор показывал, что параллельным
курсом на расстоянии не более тридцати кабельтовых идет довольно
большой корабль, которого упорно не было видно, сколько не смотрел
Павел Петрович в сильный бинокль в том направлении, наблюдая
непонятные разноцветные вспышки и искрение в небе, не слишком
похожие на обычную грозу. Не нравилось все это командиру эсминца,
тем более, что полностью пропала радиосвязь, а там впереди
находилась та самая точка рандеву с другими кораблями эскадры,
которая значилась в учебно-боевом задании. «Испытывают какое-то
новое оружие, что ли?» — задавал сам себе вопрос капитан, не находя
пока на него никакого ответа.
***
Волнение моря ощутимо нарастало, но в верхнем салоне яхты
«Богиня» мужчины все продолжали разговаривать. Кто-то из них и
хотел бы немедленно уйти в каюту, но, нужно было соблюдать
приличия, потому что все знали, сколь злопамятен Борис Дворжецкий.
И, если не оказать ему должное уважение, выслушав до конца все, что
он хочет сказать, то он это может припомнить потом, например,
отговорив своего отца олигарха вести дела с тем или иным человеком.
А на престарелого отца сын имел немалое влияние. И все
присутствующие в салоне это хорошо знали. Потому и внимали речам
толстячка, немного похожего на покойного либерального реформатора
Егора Гайдара. А тот все говорил и говорил: