Маша чувствовала себя слегка неловко и скованно,
пока ехала на извозчике к вокзалу. Но на вокзале это чувство прошло.
Многие горожанки, как высшего, так и мещанского
сословия, традиционно подражали стилю государыни и великих княжон, чья
резиденция располагалась в Великом Новгороде и чьим присутствием так гордились
местные жители. В солнечный день, что выдался на исходе сентября, улицы пестрели
кружевными зонтами и полями широких шляп с цветами и драпировками.
Но Маше наряды на горожанках казались старомодными и
неудобными.
Хорошо носить ленты и рюши, фланируя по Летнему саду
в погожий денек. А походи в длинных шифонах по старой новгородской брусчатке –
на фут подол заляпаешь.
Попробуй вместиться в конный трамвай с такой высокой
тульей!
А уж эти зонты! Где только ни забывали их рассеянные
дамы!
Первую часть пути Маша путешествовала в одном купе с
пожилой германкой, ехавшей к мужу-предпринимателю на юг.
Колодов расположился в другом вагоне. Мария думала,
в пути он будет просвещать ее на предмет истории Осининых, но он лишь занес ей
пироги с капустой.
Соседка плохо знала русский, а Маша хоть и владела
готским, особого желания болтать не испытывала.
В Москве предстояла пересадка. На ночь Колодов
заказал номера в привокзальной гостинице, а утром путешественники погрузились в
«Новый Южный состав с особыми удобствами».
Той роскоши, что встретила Марию в одноместном купе
первого класса, она, конечно, и ожидать не могла. Там имелись мягкий диван,
полка, кресло и даже крошечная уборная. Маша целый час провела, сидя на
бархатных подушках и привыкая к уединенности.
Вскоре подали чаю. На обед Колодов отвел Машу в
вагон-ресторан, поужинали они в привокзальном кафе на долгой остановке, а ближе
к ночи горничная осведомилась, когда «постилать барышне для отдыху».
Вот так сразу деньги Осининых (в путешествии Колодов
тратил отдельную часть фонда, учрежденного Маргаритой Романовной
Дольской-Осининой для «обустройства наследницы») хищно набросились на Машу и
попытались склонить ее на свою сторону.
Нельзя привыкать, уговаривала себя Мария, засыпая на
льняных простынях с запахом лаванды. Достаток, разумеется, дает удобство телу,
но только умеренность воспитывает в человеке сильный дух.
Однако поутру эклеры в вагоне-ресторане были так
хороши, что она опять изменила самой себе – съела три штуки, запивая терпким чаем.