- Ешь, - мама села напротив меня и
некоторое время смотрела, как я, чуть ли не с урчанием, расправляюсь с
котлетами, пюре и хлебом.
- Горюшко моё, - вздохнула, подпёрла щёку
ладонью. – Как же ты нас всех испугал… Ленка ревела всю ночь, спрашивала: «А
братик правда не умрёт? Правда не умрёт?». Она всхлипнула, полезла в кармашек
платья, вытерла слёзы платком.
- Ну ма-ам, - протянул я. – Перестань. Всё
же хорошо, я жив и здоров.
Ага, значит, сестрёнка и впрямь есть, и
зовут её Ленка, Елена.
- Ладно, -
мама спрятала платок. – Потом расскажешь всё.
- Да что рассказывать…
- Всё, - твёрдым голосом, в котором не
осталось ни следа слёз произнесла мама. – Где и с кем стоял, откуда этот
котёнок взялся, и зачем ты кинулся его спасать, если видел, что афганец гнал
этот свой грузовик дурацкий, разрисованный, как цирковой балаган, глаза б мои
их не видели…
- Потому и кинулся, что он гнал. Раздавил
бы котёнка. Не рассчитал, конечно, это да, прости. А стоял – сама знаешь, с
кем, после школы провожал.
- С Иркой Шуваловой, - утвердительно
сказала мама. – Что ты в ней нашёл, не понимаю.
- Да я и сам не понимаю, мам, - ответил я
совершенно искренне.
Действительно, как понять, если я не
помню, как выглядит эта самая Ирка Шувалова. Как и все остальные мои
одноклассники. Одна надежда – узнаю, когда увижу. Ну а не узнаю, - буду заново
знакомиться и ссылаться на провалы в памяти. Авось, не замучают медициной.
Здесь же фронтир, а значит, как и на любом фронитре, – ставка при болезнях и
травмах должна быть больше на здоровые силы организма, поскольку не до жиру.
Что правильно. Ибо организм человеческий имеет такие резервы, о которых здешняя
медицина не догадывается. Хотя и подозревает об их наличии.
После того, как мама, по её же словам
«убежала» на работу, я предпринял более тщательное исследование квартиры, в
которой мне теперь предстояло жить.
В квартире оказалось четыре комнаты. Та,
не отапливаемая, с тремя креслами и радиолой, служила гостиной. Дверь справа
при входе вела в родительскую спальню, где между шкафом и стенкой я обнаружил
оружие – пятизарядную малокалиберную винтовку Тульского оружейного завода.
Магазин винтовки был пуст, но две коробки с патронами (по пятьдесят штук в
каждой, одна початая) нашлись на кухонном серванте, рядом с начатым блоком
отцовских сигарет (бело-голубая пачка, изображение реактивного пассажирского
самолёта и надпись «TU-134»).