Торговец стал торопливо копошиться в стопке с
брошюрками. Его тонкие длинные пальцы, с ухоженными ногтями и гладкой кожей, на
удивление выглядели молодыми и не затронутыми морщинами. А под рукавом сверкнул
тонкий браслет из гладкого светлого металла.
— Вот, — протянул брошюру старик. — Это самое лучшее,
что у меня есть.
Марк взял пухлую книжицу за край и сразу почувствовал
какое-то внезапное тепло, исходящее от груди. Он второй рукой дотронулся до того
места и нащупал медальон, от которого исходил необъяснимый жар. Не такой, чтобы
его невозможно было держать в руке, но достаточно сильный, чтобы испытывать
дискомфорт.
Марк едва успел прочитать название: «Сокрытая
Страхсильвания. Всеобъемлющий
путеводитель по малознакомым, особым и оригинальным местам», как сзади тут же
раздалось карканье, заставившее даже дрогнуть от неожиданности. И не только его.
— Карлофф, ну ты хоть предупреждай, — заявил Дарин. —
Я чуть с сиденья не свалился!
— Тише, Карлофф, я сейчас подойду, — пообещал Марк,
наблюдая как ворон неспокойно стоит в клетке, перетаптываясь.
— Какой занятный у вас медальон, — произнёс торговец.
— Очень красивый.
Марк снова взялся за него, но теперь он был обычным,
холодным. От него не исходило даже тепла, не говоря уже о сильном жаре, как
мгновение назад.
— Да, это мой талисман, — объяснил Марк. — Никогда с
ним не расстаюсь.
— Поразительно, — расплылся в улыбке старик. — Вы
позволите?
Не дождавшись ответа, торговец медленно протянул руку
к медальону, и Марк почувствовал, как жар снова подступил к груди. Но на этот
раз он стал расти, становясь всё сильнее и горячее.
Сзади послышалось карканье Карлоффа, он затрепыхался
в клетке, отчего та с грохотом упала на сиденье.
Дарин тут же вскочил и бросился к ворону.
— Марк, что это с ним? — обеспокоенно спросил он. Ворон
так и не успокаивался, продолжая очень громко каркать и биться о прутья клетки,
взмахивая крыльями.
Но Марк не мог даже пошевелиться. Невероятная обжигающая
боль охватила его грудь и сковала так сильно, что он замер на месте.
Старик, только дотронувшись до медальона, тут же
одёрнул руку, словно обжёгся. Он взвыл на весь вагон низким, нечеловеческим
стоном. От раздавшегося рёва у Марка даже заложило уши и звон перекрыл все
звуки на мгновение. Серебристая борода слетела на пол, вместе с искусственным
бутафорским носом. Торговец стал медленно подниматься и выпрямился так, что
горб его тут же исчез, а сам он еле уместился в коридоре вагона.