Более
серьезно мы зацепились по вопросам Африки. Я немного ехидно спросил
чиновника, почему мы оказываем большую помощь африканцам, но сами с
этого не получаем никакой экономической выгоды. Хоть бы фруктов
завезли, что ли, они там прекрасно растут, чтобы витамины были у
советских граждан… В ответ получил вполне ожидаемую лекцию о том,
что они там все поголовно нищие и обездоленные, и взять с них
нечего. Ну да, только все остальные страны мира это не слишком
смущает, для своих экономик они берут у африканцев всего полной
мерой. А Россия потом в двадцать первом веке будет прощать десятки
миллиардов долларов долгов африканским странам, что сейчас щедро
выдает Советский Союз. И не сказать, чтобы кто-то там был по этому
поводу особо нам благодарен…
Под конец
осторожно высказался по Афганистану. Мол, слишком необычная страна.
Надо нам очень осторожно с ней дружить. Как он
заинтересовался!
– И почему
ты так считаешь?
– Так
Афганистан одна из немногих стран в мире, что смогла частично
независимость сохранить от британцев, когда их могущество в
девятнадцатом веке не знало пределов. А почему – потому, что
Афганистан похож больше на осиное гнездо. Они там постоянно воюют
между собой, сохраняя в результате высокий профессиональный уровень
солдат и готовность сражаться до последней капли крови, но, если
приходят чужаки, объединяются все, и бьют только чужаков. Уровень
жизни очень низкий, терять особенно нечего, война у них
национальный спорт. Очень важно избежать того, чтобы они нас своим
врагом посчитали. Нет там практически пролетариата, крестьяне
вообще несознательны, но убивать они и умеют, и любят. Так что они
для нас сомнительный союзник, они еще при феодализме живут, а идеи
коммунизма приобретают интерес для широких масс только, когда
страна входит в стадию капитализма. В такой ситуации большой опоры
среди населения социалистическому правительству снискать
трудно.
Дипломат,
конечно, заметно обалдел от моей манеры дискуссии и аргументов.
Вряд ли ему раньше попадались студенты, которые с такой колокольни
смотрели на разные страны. Но у меня была крохотная надежда, что,
может быть, удастся заронить какие-то мысли в МИДе по поводу
специфики Афганистана, и в 1979 году мы не пошлем туда войска. Ну а
что? Раз случайно появилась возможность, почему бы не попытаться
сделать что-то хорошее для своей страны?