— Вот вы, синьор, пишете романы, — как типичный итальянец,
синьор Валентино помогал себе в разговоре руками, которые сейчас
изобразили нечто огромное и чудесное, — хотите, чтобы они оказались
лучше всей остальной литературы, вместе взятой, и надеетесь, что
это сделает знаменитым…
Он прав, Георгий намерен стать узнаваемым писателем, для чего
требовались качественные серьезные произведения, такие, чтобы
заставляли задуматься, подталкивали к добру и после прочтения не
оставляли изжоги. Надежда при этой цели — чтобы на улицах узнавали,
деньги рекой текли, и, пока не встретил сказочную любовь, женщины
штабелями в постель укладывались. Что он потеряет, если попросит
готовое произведение, которое поведет к большой цели, но не
оправдает глупых надежд? Хороший вопрос. Надо сосредоточиться.
Итак, еще раз: разделяем цели и надежды, и получается, что итогом
станет успех у читателя при отсутствии шумихи вокруг Георгия лично,
произведение скажет само за себя. А другой его цели — найти такую
любовь, чтобы жизнь превратилась в сказку — известность мешает.
Счастье сторонится толпы.
В те дни крупное издательство проводило очередной литературный
конкурс, а идей, чтобы участвовать, у Георгия не было. Допустим,
отправит он на конкурс доставшийся по оказии хороший роман… По
условиям договора с вампиром тайно лелеемые надежды на победу
рухнут… Но въедливый читатель посмотрит на текст, а не на
результаты голосования и субъективное мнение жюри. Он поймет «ху из
ху», и цель приблизится. А если среди читателей найдется та
единственная…
Брысь из головы лишняя надежда. Итак: желание —
конкурентоспособный роман, надежда — выиграть конкурс, а цель —
заявить о себе как об авторе, который что-то может.
Георгий перевел дух и кивнул:
— Устраивает.
Рукопожатие скрепило заключенную сделку.
Когда мужчина в расцвете сил живет один, он либо пьет, либо
гуляет, либо, если работа нравится, работает. Георгию его работа
нравилась: никакой привязки к месту, живи где хочешь, только статьи
вовремя отсылай. Подработка копирайтером и разовыми консультациями
также кое-что приносила, а свобода позволяла сосредоточиться на
романах, что однажды потрясут мир. В последнем он, как любой автор
хотя бы двух связных строчек, не сомневался. Заработка хватало,
чтобы колесить по странам и континентам и заниматься главным —
писать, писать, писать…