Несмотря на предупреждения бомжа, я даже испытал какое-то
облегчение. Сейчас полицейские мне объяснят, что происходит.
Никаких проблем с блюстителями правопорядка я никогда не имел.
Какие могут быть проблемы и недопонимания между генералом имперской
армии и обычными полицейскими?
Я, усмехнувшись своим мыслям, протянул руку к нагрудному
карману, где у меня лежали документы. Начинать нужно всегда с них,
чтобы не вызывать лишнего недопонимая. И тут же остановился,
разглядывая свою ладонь и понимая, что пора вызывать дурку.
Ладонь была другой формы: узкая и какая-то безвольная что ли.
Без привычных подушечек мозолей, которые уже никуда и никогда не
должны были уйти. Сама рука грязная с обломанными, или даже
обгрызенными ногтями.
В растерянности и непонимании я принялся осматривать себя.
Почему не сделал этого раньше? За каким хреном я разглядывал
бездомного и опоры этого чёртова моста, вместо того, чтобы
осмотреть самого себя?!
Штаны и куртка мало отличались от тряпья моего спутника. Под
курткой обнаружилась ветхая рубаха, до которой дотрагиваться было
страшно, чтобы не порвать. Я продолжал пялиться на свои руки,
ничего не понимая. Лицо засаднило и зачесалось. Проведя по гладкой
щеке рукой, чертыхнулся. Обычно я брился гладко, но к утру у меня
всегда отрастала щетина, всегда, без исключений. И я точно помню,
что, проснувшись, не брился. И вряд ли бомж меня брил. От такого
только бритвой по горлышку можно было ожидать. И тогда я бросился к
воде, единственной доступной мне в этих условиях зеркальной
поверхности. Как ни странно, но мне удалось это сделать на этот раз
без труда. Тело вполне слушалось и выполняло все мои команды.
Упав на колени, зачерпнул воду в пригоршню и плеснул себе на
лицо. А потом, дождавшись, когда вода успокоиться, принялся
разглядывать своё отражение.
Пялился я на себя почти минуту. За это время приближающиеся шаги
стали звучать более отчётливо, но мне пока было на них наплевать. А
затем вскочил на ноги и заорал, потому что в зеркале реки отразился
вовсе не я. Я — граф Сергей Тульский, генерал имперской армии,
советник Императора, сорока лет от роду, высокий, спортивный,
голубоглазый мужик с соломенными, коротко остриженными волосами.
Нет! В отражении я увидел парня лет восемнадцати на вид. Грязного,
с потеками чего-то отвратного на лице. Чёрные волосы стояли дыбом
из-за грязи, и я не удивлюсь, если обнаружу, что голова полна вшей.
На худом лице парня горели лихорадочным блеском серые глаза. А
через всю левую щеку от виска до уголка рта, тянулся уже не свежий,
но еще плохо сросшийся шрам.