Йорг же не
спешил сходить с нашего пути и только после начавшегося недовольного людского
ропота немного сдвинулся, смачно сплюнув мне под ноги.
— Виллум, я
не положу свою ладонь на окровавленный камень, — едва
успела предупредить лекаря, крепко стиснув руки в замок. Если уж
устроили жуткое представление, пусть позаботятся о гигиене.
— Конечно,
госпожа, — вдруг почтительно склонился мужчина. Принимая из рук Бергит мешок, он
не глядя достал из него бутыль из тёмного стекла, откупорил и быстро вылил
шипящую жидкость на кристалл. Минута – и камень засверкал своими
прозрачно-голубыми гранями, а на плите не осталось и капли крови Йорга.
—
Позвольте, госпожа, — снова заговорил лекарь, протягивая свою руку,
требовательно промолвив, — нужна ваша кровь.
Нехотя я
всё же разомкнула стиснутые в замок руки и вложила дрожащую ладонь в
горячую ладонь мужчины. Небольшая пауза - и я, будто со стороны,
отрешённо наблюдаю, как тот самый запримеченный мной нож сверкнул при свете
ламп своим блестящим лезвием и резко полоснул по моим слегка сжатым пальцам.
Короткая, острая боль… и алая жидкость стала быстро заполнять ладошку.
— Терпите, госпожа,
— одними губами проговорил Виллум, порывисто приложив мою руку на родовой
камень Эсхейм. И тотчас кристалл полыхнул белым, ослепляющим светом, а
меня пронзила невыносимо адская боль...
С трудом
подавив всхлип, я попыталась отпрянуть, но какая-то необъяснимая сила вдруг
овладела мной, крепче железа приковав к алтарю. Голова закружилась, свет в
глазах померк, к горлу подступила тошнота от невообразимо быстро мелькающих
картинок моей теперь новой жизни. Я прикладывала невероятные усилия, чтобы
сдержаться и не завыть в голос от ломающей меня боли. Она разрывала меня на
части, уничтожая моё прошлое, и, словно спятившая швея, перекраивала новую
меня.
Не знаю,
каким чудом мне удалось взять себя в руки и вернуть контроль над разумом и
телом. А может, неведомая сила сжалилась и отпустила меня из своих смертельных
объятий. Но белый, с голубыми всполохами свет в кристалле померк, и я наконец
смогла оторвать руку от родового камня, и кровь тотчас закапала на каменный
пол, расплываясь маленькими ажурными лужицами.
— Две души!
Родовой камень признал главой и хранительницей рода Эсхейм Лиат из рода
Категай, — громоподобно объявил Виллум, свидетели обряда тотчас взревели и
принялись кулаком бить себя в грудь, признавая выбор кристалла.