А неплохой такой у меня иконостас! Ордена «Отечественной войны»
обеих степеней, две «Красных звезды» и целых три медали «За
отвагу»! Героическим он, видать, был бойцом, этот Мамонт Быстров!
То есть я, конечно…
Вот только отчего-то я никак не мог его окончательно с собой
сопоставить. Не укладывалось у меня в голове, что Мамонт Иваныч
Быстров – это я и есть. Не так меня на самом деле звали… Мне даже
показалось, буквально на мгновение, что когда-то я имел несколько
разных имен… Но ни одно из них Мамонтом не являлось!
Наверное, весь этот раздрай в мыслях и чувствах - следствие
моего давнего ранения. С головой у меня явный непорядок. Подтекает
чердачок-то! Ну, ничего, живы будем – не помрем! Ведь еще час назад
чистым овощем лежал. А человек, он такое пластичное существо, ко
всему привыкнуть и приспособиться сможет. И я привыкну. Надо же, я
– Мамонт! Но привыкать мне еще к этому имечку и привыкать!
- Ты своих бойцов через минное поле и повел, - продолжила свой
рассказ Аленка, - Энергетическим щитом и от мин, и от вражеского
Мага прикрыв… Ты же Силовиком был, пусть, и не очень высокого
ранга. Всех живыми вывел, а сам… - Она вновь тихонько всхлипнула. –
Достал тебя эсэсовец-Мозголом… За счет этого ты на мине и
подорвался. Но бойцы вынесли… В госпитале долго лежал… Но все без
толку… а потом я тебя забрала… С ложечки год кормила, от пролежней
переворачивала… Надеялась… Но Медик сказал, что надежды никакой…
Даже Магией Целительской тебя вылечить нельзя… Ну, если только
Внеранговый Силовик возьмется, а таких у нас в стране по пальцам
пересчитать. Повредил тебе вражеский Мозголом что-то в голове… - И
она заревела уже в голос.
- Ну что ты, родная! – Я обнял рыдающую сестренку, а сам крепко
задумался – нужно было переварить полученную информацию. Маги,
Мозголомы, да и я сам, оказывается, какой-то Силовик. Все эти
«термины» мне пока что ни о чем не говорили. - Нет худа без добра,
Аленка! – Я тряхнул сестричку за плечи. - Если бы не эти урки – кто
знает, очнулся бы я вообще?
- Угу! – глухо прогундосила девчушка, продолжая реветь,
уткнувшись в мое в плечо.
- Давай уже, прекращай мне тут сырость разводить? – шутливо
прикрикнул я на нее. – И без сопливых скользко! – Без всякой задней
мысли выдал я.
А ведь в этой маленькой комнатёшке, а особенно в моем чуланчике
под лестницей, было действительно скользко, но только не от
пролитых слез или соплей, а кой от чего другого.