Именно в тот момент у Лены переключилось обоняние, и она
действительно немного побледнела, чем и воспользовалась. Всё-таки
прав был её наставник, эти люди подмечали малейший нюанс в её
эмоциях и жестах. Положа руку на сердце, Лена никогда не была в
этом уверена, ей всегда казалось, что Кристиан преувеличивает,
чтобы она не отлынивала от обучения. А Пьер, тем временем,
жизнеутверждающе заявил:
- Зато Вас не убили и не покалечили, а значит, ещё не всё
потеряно!
- Наверное у них не поднялась рука, - предположила Антонина
Львовна.
- Или мадам потеряла память раньше, чем ей успели навредить.
Однако, если бы не мы, Вы и так могли бы погибнуть в этом диком
краю. По ночам здесь бродят стаи волков.
Лена ахнула, как и Антонина Львовна, даже в проявлении эмоций
они были зеркально похожи друг на друга.
Их поездка затянулась не на три дня, как предполагалось, а на
целую неделю.
Антонина Львовна, по странной прихоти, решила сделать из Лены
вторую «я». Она потребовала, чтобы та прятала от слуг своё лицо за
вуалью и называлась исключительно её именем, хотя в присутствии
слуг, отчество упускалось.
Во время привалов им, прямо на траву, раскладывали ковёр,
ставили мебель и сервировали стол серебряными приборами. Всё
имущество ехало в обозе, вместе со слугами.
А спали они на кроватях, под пологом, который, впрочем, от
комаров не спасал. А днём устраивались отдыхать на роскошных
диванах.
На следующий день после их встречи, по пути, наконец, показалось
озеро, и Лена вздохнула с облегчением. Ей и самой не терпелось
помыться, от жары пот постоянно лил ручьями, впитываясь в обычную
одежду. Радовало только то, что все они переодевались несколько раз
в день, а её ещё и немного спасала умная ткань, которая скромно
ютилась на теле в качестве нижнего белья. И Лена уже задумывалась,
как она будет прятать её от вездесущих слуг, которые будут обязаны
её мыть. В итоге решила, что на талии будет постоянно находиться
неснимаемый узкий пояс с выгравированными молитвами.
И она, и Пьер, и слуги, с радостью бросились в воду. Кто-то
прямо в одежде. Лена разделась и отошла подальше, как и Пьер, в
противоположную сторону. Слуги стирали бельё и весело плескались в
воде. И только Антонина Львовна немного ополоснула руки и лицо.
Раздеваться, чтобы окунуться в спасительную воду, она не стала. В
глазах плескалась с трудом сдерживаемая грусть.