Вечером все сохли у костра и вкушали пищу, приготовленную
прекрасным французским поваром. Слуги собрались отдельно, пели,
танцевали и проводили время куда веселее, чем их господа.
А утром Пьер и часть мужчин, среди слуг, уехали верхом на охоту,
в ближайший лес. И Лена осталась с Антониной Львовной наедине. Они
сидели в плетёных креслах-качалках, под кружевными зонтами.
Лена отметила, что никто особенно не торопится добраться до
места назначения. И правда, в дороге они пробыли уже несколько
месяцев. Однако, всему имелось объяснение, она заметила, что у
Антонины Львовны слабое здоровье. Ей очень хотелось узнать, чем она
болеет? Но для этого нужно было прикоснуться к её коже, что было не
так просто, сама она не снимала тонких кружевных перчаток, как и
Антонина Львовна. Да и ворох одежды не давал возможности
прикоснуться невзначай.
Антонина Львовна, как только они остались одни, странно
посмотрела на Лену и произнесла:
- Может Вы заметили, моя дорогая, что я больна. Я проживу
недолго, и раз уж судьба послала мне такой подарок, как Вы, то
умоляю Вас, выполните мою просьбу! – она замолчала и подбирала
слова. Лена её не торопила, - я прошу Вас занять моё место, и
прожить жизнь под моим именем, вместо меня!
У Лены вытянулось лицо от неожиданности.
- К сожалению, болезнь моя не так благородна, как хотелось бы, и
скоро её следы проступят на моём лице, а я хочу оставаться в глазах
людей красивой и цветущей. Прошу Вас везде присутствовать вместо
меня, а потом рассказывать мне всё, в мельчайших подробностях. Я
буду направлять Ваши действия и жить полноценно хотя бы в
рассказах, - она смахнула слезу, скатившуюся по щеке.
- Но всё ли так плохо, как Вы говорите? – с беспокойством
спросила Лена, - может быть, мы найдём средство для излечения?
- Увы, дорогая моя, мне уже ничем не поможешь, - глаза Антонины
Львовны потухли, - дальше будет только хуже, уж поверьте. И когда я
умру, я не хочу, чтобы кто-то знал, что я умерла от отвратительной
болезни. Умоляю Вас, спасите моё имя и репутацию! Я передам Вам
всё, что у меня есть, никто не должен узнать, что Вы, это не я
сама! А Пьер поможет Вам, и мой брат, к которому мы сейчас
направляемся тоже. Я смогу убедить их принять Вас вместо меня!
Её слова звучали эгоистично. Будь Лена и правда потерявшей
память знатной дворянкой, брошенной на дороге, требовать от неё
такую жертву было слишком жестоко. Она могла всё вспомнить, и у неё
могли оказаться любящие родственники. Муж, и даже дети. В конце
концов, она тоже могла быть не менее богатой, чем Антонина Львовна.
И жертвовать своей жизнью ради спасения её репутации было слишком!
Однако умирающая женщина хваталась за любую соломинку, кажется, ей
не было дела до чьей-то судьбы.