- Разумеется, я постараюсь. Чтобы отмстить, не обязательно
проливать кровь.
- И всё-таки, мы совсем отвлеклись и забыли про дело, которое
Вас сюда привело? – Ненашев явно хотел уйти от скользкой темы.
- Ах, да! – спохватилась Лена, и постаралась придать голосу
беспечное выражение, - дело в том, что прежний хозяин усадьбы,
которая сейчас принадлежит мне, продал Вашей семье двух крестьянок.
И я хотела бы выкупить их обратно. Одна из них мать семейства, дом
остался без хозяйки и без жены. По моему твёрдому убеждению, так
быть не должно.
- Полностью с Вами согласен! – горячо поддержал Владимир
Эрастович, - но я, право, не знаю, о ком идёт речь? Покупка была
совершена мной?
- Я захватила купчую, ознакомьтесь, - Лена протянула ему
документ.
Владимир Эрастович внимательно изучил документ, и на его лицо
опустилась тень.
- Как же, я знаю этих баб, они обе остались прислуживать в доме.
И уверяю, с ними не плохо обращаются. Антонина Львовна, я с
радостью уступлю Вам Прасковью, и совершенно даром! Но Агафью, её
дочь, прошу оставить за мной, я к ней привык. Да и зачем она Вам?
Думаю, и своему семейству она не слишком необходима.
- Позволите мне на них взглянуть?
Лену одолело любопытство. Она прекрасно поняла, что у Владимира
Эрастовича с молодой девкой сложились такие же отношения, как у неё
самой с её братом. И ей захотелось посмотреть, так же ли хороша
Агафья, как Панкрат?
- Разумеется! – согласился Владимир Эрастович и велел позвать
женщин.
Вскоре они вошли. И да, Лена поняла, почему Ненашев отказался
уступать Агафью? Ей было не больше пятнадцати лет, и красоты
девушка была необыкновенной. С Панкратом они очень походили друг на
друга, но совсем не походили на свою мать, женщину статную и тоже
очень красивую. Значит, были в отца.
- Ну что ж, Владимир Эрастович, не вижу необходимости спорить.
Разумеется, оставьте себе Агафью, коли она Вам нужна. А Прасковью я
заберу, если позволите, тотчас же.
Граф сразу повеселел, ему было бы неловко оспаривать девку, если
бы Лена настаивала, пожалуй даже уступил бы, скрепя сердцем. И
радовался, что не пришлось этого делать.
Наблюдать за тем, как мать и дочь прощаются, Лена не захотела,
она велела Прасковье ждать её в пролётке, рядом с сыном. А сама ещё
немного побыла в гостях, а на прощание они договорились, что в
случае, если что-то узнают, будут докладывать друг другу немедля,
даже посреди ночи. Лена конечно поняла, что главным образом это
касается её, вряд ли Владимир Эрастович побежит ей что-то
докладывать.