По дороге из Тобольска в Енисейск это воинство уже успело
прославится. Недовольные обеспечением, они едва не взбунтовались,
на временно приданое начальство откровенно плевать хотели,
сформировали собственные «воровские» казачьи круги, и всю дорогу
занимались самообеспечением посредством грабежа. В Енисейске, куда
они добрались лишь к концу лета, дело чуть не дошло до резни между
бандитствующим «подкреплением» и местным гарнизоном. В итоге
местный воевода Щербатов от греха подальше выдал архаровцам все,
чего они требовали, посадил их на суда (дощаники) и,
перекрестившись облегченно, отправил дальше. Да, еще в Енисейчке
это буйное воинство наконец получило постоянного командира.
Казачьим головой у них стал енисейский сын боярский Афанасий
Бейтон.
Вот мы и добрались до второго героя нашего повествования. Долгое
время Афанасий Бейтон был в нашей исторической науке персонажем
почти легендарным. Для начала — никто толком не знал даже его
национальности. Историки объявляли его то прусским дворянином, то
уроженцем Альбиона — не то шотландцем, не то англичанином, а то
просто, не мудрствуя лукаво, именовали «немцем», то есть
западноевропейцем из какого угодно государства. И лишь уже в наши
дни сибирский историк А.С. Зуев, буквально по крупицам добывая
информацию, разобрался, наконец, с биографией этого неординарного
человека.[2]
Настоящее его имя неизвестно до сих пор — Афанасием Ивановичем
его назвали, естественно, уже в России. Бейтон родился в Пруссии,
и, судя по всему, как и многие нищие прусские дворяне, зарабатывал
на жизнь шпагой. Скорее всего, участвовал в Тридцатилетней войне,
выслужил там офицерский чин, а после ее окончания, оставшись, как и
многие профессиональные наемники, не у дел, завербовался на службу
в далекую и таинственную Московию. Да, иностранцев на русскую
службу начали вербовать задолго до Петра, и «полки иноземного
строя» появились у нас в стране за много лет до реформ четвертого
Романова. Особенно большой призыв был накануне русско-польской
войны 1654–1667 годов. В числе прочих в 1654 году был зачислен «в
чину капитанском и порутчиком» военспец Бейтон и отправился он «ис
под Смоленска служить в полк боярина и воеводы князя Алексея
Никитича Трубецкого».[3]
Всю эту войну Бейтон, что называется, «тянул честно». Кроме
Смоленска, воевал под Шкловом, Быховом, Слуцком, Ригой,
Мстиславлем, сидел в осаде в Могилеве. Но не довоевал — еще до
окончания войны был отправлен в Томск. Дело в том, что именно тогда
было принято решение создать «полки нового строя» и в Сибири —
слишком уж «шалили» там кочевники. Немногочисленные сибирские
войска едва сдерживали набеги енисейских киргизы и воинов молодого
и агрессивного Джунгарского ханства. Несколько десятков иностранных
офицеров были отправлены в Томск в качестве инструкторов — обучать
местных вояк «солдатскому строю».