— Хороший экземпляр, — впервые после прибытия заговорил мсье
Крейг, со знанием дела, взирая на алмазы, — Тафари даст за них
хорошую сумму.
— Тафари? Кто это? — удивлённо переспросила, взяв самый крупный
алмаз, принялась его рассматривать.
— Он перекупает у старателей найденные камни, отбирает по
размерам и качеству, а затем отправляет в Вирданию. Только у него
имеется разрешение скупать камни и перепродавать алмазы, — пояснил
мсье Крейг, признаться, удивив меня своими словами. Но
расспрашивать при мсье Алексе, и Мубиру я поостереглась, решив,
позже узнать об этой странности.
— Ясно, спасибо, — поблагодарила мужчину, бросив украдкой взгляд
на, казалось глубоко задумавшегося мсье Нейтана, вновь обратила
свой взор на управляющего прииском, — Мубиру собери камни в мешок и
отдай мсье Нейтану, а после проводи меня к работникам, я хочу с
ними поговорить?
— Мадам Делия, но они не говорят по вирдански, — с недоумением
пробормотал управляющий, а с его лица всё равно не сходила
заискивающая улыбка. И я, наконец, поняла, что именно мне так не
нравится в Мубиру — чрезмерная услужливость, желание угодить при
этом его глаза полыхали яростью, а прищур выдавал в нём презрение к
нам.
— Ты переведёшь, — произнесла, голосом не терпящим возражения и
решительно направилась к карьеру, зная, что за мной последовали
мсье Нейтан и мсье Крейг, которые обещали находиться рядом, пока я
знакомлюсь со своими землями и людьми.
На то, что Мубиру верно переведёт мои слова, как и слова
старателей, я не полагалась, но это и не было моей целью. Я хотела
понаблюдать за реакцией людей, увидеть их отношение к управляющему.
И уже на первом парне, с головы до ног измазанном в голубой глине,
я убедилась в своих догадках. Мубиру здесь не любят, мало того, во
взгляде Акпана, так звали юного работника, я увидела ничем не
прикрытое презрение.
Не знаю, что на самом деле ответил парень на мой вполне
безобидный вопрос «Сколько времени вы работаете на карьере?» и был
ли он на самом деле задан. Управляющий «перевёл», что смена у
старателей по семь часов и работают они через день.
Взгляды остальных мужчин ничем не отличались, то же самое
презрение, разве что у некоторых добавилась ярость и жгучая
ненависть. Старатели отвечали неохотно, сдержанно и будто бы
настороженно. Никакого резкого повышения тона в голосе и бурной
жестикуляции, которую я наблюдала у местных, находясь в Киртауне,
здесь не было. Конечно, возможно, в карьере трудились люди из
другого племени и были более спокойными в проявлении своих эмоций,
а презрение и нелюбовь у них ко всем пришлым. Но если мужчины и
поднимали головы, чтобы ответить на очередной вопрос Мубиру, на
меня их взор не обращался, как и на стоящих за моей спиной мсье
Крейга и мсье Нейтана.