Пробежав несколько улиц, эльф, наконец,
прыгнул на Лиона, схватил его и прокатился, сцепившись с ним,
несколько метров. Посох и сумка остались лежать невдалеке. Тут эльф
резко встал, прижав грудь мага ногой к земле, и сделал несколько
одиночных выстрелов. Первые пришлись по животу и плечам, от этого
маг хрипло и сдавленно закричал, прерывая свой же крик вынужденным
кашлем с кровью. Последний выстрел оборвал крик и жизнь мага. Дырка
от пули красовалась посередине лба парня, понявшего, что он не спас
новообретенного друга. Лион успел в последние секунды жизни
подумать: «Я вновь совершил ошибку». Ка мог сразу застрелить мага,
но он заставил его помучиться. Лион пошел против него, и за это
убийца привык наказывать. Тело Лиона осталось лежать посреди
безымянного переулка.
Лаки не останавливался. Понимал: то, сбежит он
или нет, сейчас определяет не только его судьбу, но и судьбу его
товарища. Новичок спотыкался, падал, но продолжал бежать. Он хотел
упасть на мостовую и не вставать никогда. И пусть его убьют! Зато
мучения прекратятся. «Надо бежать», – лишь подумалось
ему.
Спустя несколько минут он почувствовал, что
ему пришел конец. Он свернул в тупик, добежав до конца улицы, и
понял, что не сможет перелезть через стену так же, как они с Лионом
делали это на репетиции сегодняшнего дня. Во-первых, его левая нога
была прострелена, кость перебита, сухожилия разорваны. Бежал он
лишь благодаря адреналину в крови. Лаки обернулся и увидел Ка,
который целился отнюдь не в голову. Он целился в живот. Он
приготовился мучить. Но Лаки не единственный допустил ошибку. Ка
забыл о страже, которую он мог бы почуять и услышать за много
десятков метров, если бы захотел. Но его глаза застилала
непроглядная тьма, вызванная жаждой крови, она мешала ему
сосредоточиться. Его давно так не изводили. Он забыл, как это
делается. Потому и не увидел огромного камнедора, тихо сидящего у
него над головой на крыше жилого дома. Он разглядел его, лишь когда
очнулся в клетке без своего замечательного автомата. Клетка
очутилась на улице, на том самом месте, где он стоял вроде бы
минуту назад. На самом деле прошло немногим больше – около пяти
минут. Эльф был обезоружен, а тот, за кем он пришел, этот сосунок,
стоял почти невредимый в метре от него, на расстоянии вытянутой
руки, и ни капельки не опасался за свою жизнь. Но Ка не был глупым,
он лишь был ослеплен на время. И у него оставался туз, причем
буквально в рукаве: