В этот момент мне в плечо что-то сильно ударило. Я посмотрел на
разбившийся рядом о камни мостовой цветочный горшок и, взглянув
наверх, увидел в окне женщину с на удивление злобным лицом, что-то
выкрикивавшую мне визгливым голосом. И уже давно. Просто до этого я
был занят, и не обращал на это внимания. Она схватила другой
горшок, и запустила в меня. Я отскочил в сторону, и удар цветочного
горшка по плечу пришёлся вскользь, но даже так, смягчённый
поддоспешником и кольчугой, он вышел довольно болезненным. А если
попадёт в голову, то боюсь, наложение рук тут уже будет
бессильно... Мегера в окошке высунулась по пояс, примериваясь
кинуть следующий горшок в Сперата. Но вместо этого дёрнулась,
выронив горшок, и схватилась за толстый арбалетный болт в груди —
вернее, за кончик его оперения, смотревшийся, словно брошка. В
незащищённое бронёй тело эта короткая тяжёлая стрела входит почти
целиком. Женщина, с застывшим на лице удивлённым выражением,
вывалилась из окна, упав на мостовую неподалеку от Сперата. Изнутри
дома раздались детские крики. А на улице вокруг меня появились
долгобороды.
— Лекарь! Там ещё раненые!.. И встань вон туда, раз без шлема! —
рявкнул тот самый рыжий — похоже, главный в этом отряде.
Параллельно он подавал знаки остальным, и бородачи даже в этом
сумбуре умудрялись их отслеживать. Вперёд выдвинулись те, кто был в
железе. Арбалетчики в кожаной броне держались позади. Сам
рыжебородый с привычной небрежностью ударил бойком своей кирки в
дверь. Толстая, стянутая широкими кожаными полосами из толстых
деревянных брусков, дверь дома выдержала только четыре удара, и
рыжебородый ввалился внутрь, а вслед за ним и мы все.
В этом домике не было привычного внутреннего дворика со световым
колодцем. Видимо, нехватка места на вершине гористого холма
сказалась на архитектуре. Хотя комната на первом этаже оказалась
достаточно просторной, чтобы вместить разом полтора десятка
довольно объёмистых крепышей, и меня со Сператом. Столы и стулья
тут же расшвыряли в стороны. Часть воинов ринулась наверх, а
остальные оттащили моего оруженосца в сторону, положили на лавку, и
остались с нами. Я не постеснялся затянуть ему раны полностью, так
что перевязка не требовалась. Но меня беспокоило, что он до сих пор
без сознания.
Неожиданно из бокового арочного прохода нас атаковали несколько
человек в шлемах, с маленькими кулачными щитами и короткими мечами
в руках. В такой тесноте двуручные дрыны долгобородов — явно
проигрышный вариант. Даже я не уверен, что смогу тут орудовать
своим массивным мечом. Нужно в такие замесы брать с собой
традиционное караэнское пыряло, какое было у Сперата. Пару раз на
тренировках он показывал манеру боя горожан — налететь, связывая
оружие противника, почти борцовским приемом сбить с ног или
отбросить к стене, и пырнуть в живот. Проверенный жизнью стиль боя
на узких улочках и в тесных помещениях.