Вчера ещё пустыня все силы из нас
высосала – не надо было конвою так быстро нашу колонну гнать.
Ближе к полудню наше движение совсем
замедлилось.
- Сержант-майор, люди устали, надо им
дать отдохнуть, - обратился я к старшему в конвое.
- Скоро колодец, там и остановимся, -
нехотя ответил тот.
Действительно, буквально через
полчаса последовал приказ остановиться.
Обедали мы опять всухомятку, но хоть
воды было вдоволь.
Уже когда поступил приказ двигаться
дальше, к колодцу вышел мужчина в белых одеждах. Голова его была
замотана фиолетовой тканью, так, что только одни глаза было видно.
На поясе его висела сабля.
Старший конвоя даже в лице изменился.
Я стоял почти рядом с ним, поэтому такую метаморфозу и заметил.
Человек в белом подошел к
сержант-майору и что-то ему сказал. Не по-французски, но тот видно
понял.
- Оставаться на месте! – тут же
последовала от него команда.
Ну, на месте, так на месте… Честно
говоря, лично у меня не было никакого желания снова месить ногами
песок.
- Кто это? – тут же последовал мне
вопрос от Малиновского.
Я даже и не удивился. Он всё время у
меня что-то спрашивал.
- А, я знаю?
Нашел Родион у кого
интересоваться…
Так сидели мы не меньше часа. Мы
сидели, а сержант-майор туда-сюда взад-вперёд расхаживал как
заведенный. Вид у него был встревоженный, остальные конвойные тоже
с опаской по сторонам поглядывали.
Человек в белых одеждах у колодца не
задержался, как пришел, так и ушел. Только его и видели.
Мы сидели и сидели, время от времени
ходили к колодцу. Французы нас в этом не ограничивали.
Тут у меня в нательном поясе и
теплеть начало. Там, где мои золотые зверьки находились. Причем, с
каждой минутой всё сильнее и сильнее. Жар был не обжигающий, а
какой-то добрый и радостный. Не знаю, как это и объяснить, но так я
его ощущал.
Никогда ещё подобного этому раньше не
было.
Тепло ласковыми волнами омывало всё
моё тело. Мне стало хорошо-хорошо. Если мог бы – взлетел.
Как-то почти сразу, словно из-под
земли, метрах в пятистах от колодца появилась цепочка из десятка
верблюдов. Просто, чудеса какие-то…
Сержант-майор как к земле прирос,
ладонь козырьком ко лбу приложил.
Меня как какая-то сила на ноги
подняла. Сам не зная зачем я подошел и встал рядом со старшим в
конвое.
Верблюды с сидящими на них людьми
между тем всё приближались и приближались.