Тачки были тяжеленные, а кормили нас
плохо. Можно сказать – впроголодь. Половина солдат уже уставшими к
месту работы приходила – пошагай такие расстояния по песочку.
Все мы осунулись, похудели, были
злы…
Наши жалобы на недостаточное питание
никого не интересовали, одеяла нам выдали когда по ночам стало
совсем холодно. Наверное, только из-за того, что люди в лагере
стали болеть и рытьё канала пошло медленнее.
Вечерами, после работы, в бараках всё
чаще и чаще солдаты стали заводить разговоры о том, что надо как-то
отсюда правдами и неправдами выбираться.
- Бежать надо, - чаще других
высказывалось такое предложение.
- Как бежать? Охрана же…
- Перебить охрану! – горячились самые
нетерпеливые.
- Перебить… А, потом, идти куда? Один
песок кругом.
- Как пришли!
- А, как пришли?
Тут горячие головы задумывались –
дороги никто не помнил. Кругом – пустыня. Населенных пунктов –
только одну деревню и видели, но и насчёт её было предупреждение,
что местные жители чужаков убивают.
- К морю идти!
Ну, это – верно. Но, в какой стороне
это самое море?
- Поймают… Ещё дальше в самую глушь
Африки загонят…
Такое тоже было очень вероятно.
Иногда и на меня желающие сбежать
поглядывали – я же в почете у бедуинов, вот пусть они нас к морю и
выводят. Так-то так, но, где эти бедуины? Раз показались, а больше
от них ни слуху, ни духу. Флягу подарила мне Старая Мать Верблюдов
и всё.
- Начальнику лагеря надо нож к горлу
приставить – пусть к морю выводит! – подвёл итог очередной вечерней
беседе один из бывших председателей ротных солдатских комитетов. –
Как миленький ножками заперебирает…
Глава 5 Про Манжена и три франка
В последние дни я что-то часто свой
японский плен стал вспоминать. Как там в лагере находился.
Сравнивал ещё, там и тут.
Вареную фасоль ем и на ум приходит,
что, японцы-то нас лучше кормили. Пусть в фасоли белка и много, но
неделями одну фасоль есть…
Ежемесячно деньги нам там выдавали, а
тут – даже одним франком не побаловали, даже – половинкой. Ну,
тогда император Николай Александрович о своих подданных в плену
заботился, а Керенскому до нас и дела нет. По его приказу в
Ля-Куртине нас ещё и из пушек расстреливали…
Работать в Японии не заставляли, а
сейчас у меня уже все руки в мозолях.
Там я в офицерах ошибочно числился и
мог из лагеря свободно выходить. Тут, хоть и пустыня кругом, на
вышках солдаты стоят. Лишний шаг из барака сделаешь – пулю словишь.
Были уже прецеденты.