Волконский ненадолго задумался.
- Полагаю, что семь-восемь часов… - осторожно ответил он.
- А я думаю, что ваш прогноз можно смело делить пополам! –
твердо сказал Пушкарев. – Поэтому составьте приказ по корпусу, о
том, что мы переходим к активной обороне на достигнутом утром
рубеже. Особое внимание уделить маскировке позиций и техники. Наше
появление под Барвенково – большой сюрприз для Гудериана, так
пускай это будет неожиданностью до самого момента
соприкосновения.
- Гудериана? – удивленно переспросил Волконский. – Но… откуда?
Ходили слухи, что Тимошенко на прошлой неделе что-то говорил об
угрозе с юга со стороны Клейста…
- Клейст убит! Вместе со всем штабом! – сказал комкор. –
Тс-сссс!!! Информация с самого верха! Наши диверсанты сработали –
сняли головку с танковой армии немцев, но… на смену Клейсту
прислали Гудериана. Что для нас, в принципе, без разницы. Стоит
только учитывать – Гудериан больший авантюрист, чем Клейст, поэтому
можно ожидать от него самых непредсказуемых поступков. Так что…
готовьте приказ, Василий Тихонович! А я пока по округе пробегусь,
лично пощупаю, что тут, да как!
- Хорошо, Александр Григорьевич, я все понял! Вы только… зря не
рискуйте!
- Да я сейчас на своего боевого коня пересяду! – улыбнулся
комкор. – Где моя «кавэшка»?
Через полчаса, раздав ЦУ и подписав приказ по корпусу, полковник
Пушкарев отбыл на своем КВ на командирскую рекогносцировку.
Канонада на юге стихла к полудню, что говорило только об одном –
немцы прорвали фронт и теперь прут прямо в лоб советским танкистам.
К этому времени Пушкарев закончил объезд подразделений корпуса,
проверил маскировку танков, посмотрел как окапываются пехота и
артиллерия двадцать третьей мотострелковой бригады, наметил места
для засад и запасные позиции и показал их комбригам.
Представлявшаяся по картам практически ровной, как стол, степь, на
деле изобиловала оврагами и небольшими рощицами, где можно спрятать
небольшие группы танков.
Наступившее затишье застало командира корпуса в расположении
двести шестьдесят второго батальона. Комбат Свирин предложил
Пушкареву пообедать и Сашка не стал отказываться – впереди их ждал
трудный бой, когда еще будет возможность поесть горяченького. Меню
сто тридцать первой танковой бригады не отличалось от «ассортимента
блюд» сто тридцатой – та же гречневая каша с тушенкой. После обеда,
когда тишина на юге стала ощутимо давить Пушкареву на нервы, самое
время было провести разведку. Полковник спросил Свирина: