- Нет вопросов, тарищ полковник! Я все понял! – вполне серьезно
ответил Брюханов.
- Капитан! – повернулся к комбату Пушкарев. – Отгрузи экипажам
Брюханова по два десятка бронебойных взамен осколочно-фугасных. А
то четырнадцати штатных выстрелов им может не хватить.
- Так может им побольше накидать? – наморщил лоб Свирин.
- Не стоит! Я их не громить Гудериана посылаю, а в разведку! –
отрезал Пушкарев. – На короткий бой трех десятков бронебойных с
избытком хватит, а если крутой замес начнется, то и сотня не спасет
– сожгут к ебеням! Вот еще, кстати… Брюханов! Слей три четверти
баков! На тридцать-сорок километров запаса хода хватит, зато с
сухими баками вас не спалят!
- Есть! – весело ответил Брюханов, снова лихо бросая ладонь к
виску. – Разрешите выполнять?
- Выполняй, лейтенант!
Подготовка к разведрейду не заняла много времени – через
четверть часа три «тридцатьчетверки», грохоча необрезиненными
катками, на приличной скорости укатили на юг. Мелькнул в клубах
солярного дыма бортовой номер командирской машины. Именно этот танк
стоял в том месте, где кто-то пел песню семидесятых годов.
Глава 4
- Хозяин, ты ведь не все съешь, ты ведь оставишь мне
кусочек? – скулил фокстерьер африканского пигмея, плотоядно
поглядывая на слона.
Украина
Харьковская область,
Окрестности села Гусаровка
14-ая танковая дивизия
20 мая 1942 года
Русские уже почти не сопротивлялись.
Можно было с уверенностью сказать, что девятой армии красных больше
не существовало.Генерал-майор Хейм встал в своем большом открытом
автомобиле, поднёс к глазам бинокль и оглядел изрытое воронками
поле.
Мальчики – его мальчики! –
потрудились на славу! В километре от дороги уткнулась стволом в
землю русская гаубица, из новых, на обрезиненных колесах.
Собственно, только на одном колесе – второе делось, один бог знает
куда. Рядом валялись несколько полузасыпанных мешаниной из земли и
крови тел. «Должно быть, большевики совсем ошалели, – подумал
Фердинанд Хейм – если пытались танки из гаубицы подбивать...»
Чуть в стороне, из бруствера мелкого
окопчика, а вернее – того, что от него осталось, торчали куски
русского пулеметного станка. Куда делись пулеметчики – неизвестно.
Дальше были руины чего-то, что командир танковой дивизии даже не
сумел определить. Жутковатый хаос из обломков обугленных бревен,
кирпичей, каких-то камней… «Это в дом попала бомба. Наверняка,
килограммов сто, а может – и сто пятьдесят…»