Где-то ещё слышалась отдалённая
перестрелка, ещё упирались немногие уцелевшие опорные пункты
красных, но организованной обороны больше не существовало. Хейм
удовлетворенно потер руки: удивительно вовремя погиб прежний
командующий Кюн. Говоря по совести, Фердинанд Хейм уже давно
заслужил и генеральское звание, и пост командующего. Даром что ли
он еще в сороковом был начальником штаба шестнадцатого
моторизованного корпуса? Давно пора выходить на оперативный
простор. Сейчас покомандует дивизией, да не как-нибудь покомандует,
а под началом самого Быстроногого Гейнца, потом дадут под начало
корпус, а там, глядишь…
От приятных размышлений
генерал-майора оторвал голос адъютанта:
- Мой генерал, там приближается
колонна, и по всем признакам, это – Гудериан…
Фердинанд посмотрел туда, куда указывал гауптман. Ну,
разумеется, это – Быстроногий Гейнц. Земля ещё слегка влажная, пыли
почти нет, так что хорошо видны две «четверки» охранения идущие
впереди. За ними спешил какой-то автомобиль, кажется – открытый
«бенц». Были еще машины: приглядевшись Хейм различил легкий
полугусеничный функваген 250/3[1], но
остальные три или четыре – не разглядел. Замыкали колонну пара
танков, вот только отсюда ему было не видно, какие. Впрочем,
необходимости видеть и не было: герр генерал просто-напросто знал,
что это за машины.
Маленькая колонна тем временем подъехала к командирской машине
четырнадцатой танковой дивизии, и генерал-майор выскочил из башни,
с проворством престарелой обезьяны спустился вниз и, подойдя к
автомобилю командующего, щелкнул каблуками и бросил руку вверх:
- Хайль Гитлер, мой генерал! Четырнадцатая танковая дивизия
вверенной вам армии развивает наступление согласно ваших
приказаний!
Генерал-полковник Гейнц Гудериан вышел ему навстречу:
- Хайль! И не тянитесь так, дружище: мы с вами не первый год
знакомы. Ну, Фердинанд, рассказывайте. Как у вас тут дела?
Хейм с признательностью взглянул на своего командира. Глаза
Гудериана с эдаким характерным крестьянским прищуром смотрели
внимательно, но благожелательно. Ему было невозможно солгать. А
потому Фердинанд честно рассказал о небольшой задержке, когда
вторая легкая рота первого танкового батальона тридцать шестого
полка вылетела в лоб на замаскированную зенитную батарею
большевиков. Он даже доложил о потерях, ничуть не преуменьшив их.
Раз уж сгорели четыре танка, значит – сгорели; раз уж подбили еще
пять – значит так и есть. В конце концов, парни фон Яссера были и
сами виноваты: нечего было на своих «французах» переть вперед без
разведки. PzKpfw 735 H38(f)