— Ты кто? — шепотом спросил я у своего отражения. Оно, ожидаемо,
промолчало.
«Может это правда ад? — снова подумал я. — Я умер, и это мое
персональное посмертное наказание за грехи». А всякие там «свет в
конце тоннеля или котлы со сковородками — это все вымысел и
беллетристика. Был суровый дядька, стал — длинноволосый говнарь в
одной квартире с тремя такими же говнарями-приятелями. И теперь у
тебя целую вечность будет похмелье, а нытик-Астарот будет пытаться
выставить вас в темное осеннее утро. Холодное, наверняка.
— Велиал, ты долго еще? — заколотился в двери Бельфегор.
— Потерпишь, — буркнул я, продолжая изучать себя в зеркале. В
принципе, если отвлечься от того, что я волосатый дрищ, все было не
так уж и хреново. Пойти в качалку, приналечь на мясо-творог-яйца, и
через полгодика на меня вполне можно будет смотреть без слез.
Подбородок вполне мужественный, кисти норм такие, в кулак
внушительный складываются. С подушечками пальцев левой руки
что-то... Жестковаты, как будто мозоли плотные на самых кончиках. Я
что, еще и гитарист?
А что, логично. Я говнарь, а это — моя Говнарния. Такое вот
заслуженное посмертие, кушай с булочкой, не обляпайся.
— Ну Вова, блин! — в дверь снова заколотились. Разбуженный
Бельфегор жаждал общения с крошечным унитазиком. Стоп, как он меня
назвал? Вова?
— Бельфегор!!! — истерически заорал из комнаты Астарот. — Мы же
договаривались использовать только наши истинные имена!
— Я в туалет хочу, а Вовка там опять засел! — огрызнулся
Бельфегор. — Какой он, блин, Велиал сейчас?
— Да выхожу я... — пробормотал я, хватаясь за ширинку. Природа
намекала, что если я выйду, не сделав все положенные дела, то ссать
придется в окно. Вжикнула молния. Ну хоть тут природа меня не
обидела. Хотя не уверен, что прежний хозяин тела, хоть и носит
кличку демона-искусителя и вместилища порока, хоть раз пользовался
им по назначению, а не только для того, чтобы в туалет сходить.
— А пожрать у нас ничего нет? — раздался из комнаты жалобный
голос четвертого говнаря, толстенького.
— Дома пожрешь! — заорал Астарот и снова заколотился в дверь
ванной. Теперь они вдвоем с Бельфегором стучали. И кажется, чахлая
дверь под их напором скоро проломится.
Я открыл шпингалет и впустил в сортир приплясывающего от
нетерпения Бельфегора. Стоя он выглядел еще более тощим, чем лежа.
Длинные рыжие патлы он собрал в спутанный пучок на затылке,
мордашка совсем еще детская, гладкие щеки покрыты коричневой
россыпью веснушек. Если бы на улице встретил, вообще подумал бы,
что это девчонка. Хотя какие в Говнарнии могут быть девчонки? Это
явно пристанище суровых дрочеров, которые живых женщин только в
порнухе видели.