Рядом мелькнуло смазанным движением —
уходя от обстрела, в проем буквально рухнул один из швейцарцев.
Франц это или Мартин, я не понял — лицо его залила кровь из
рассеченного лба, а из глубокой рваной раны в плече выглядывали
белые осколки костей.
В этот момент я увидел вертолет, по
широкой дуге облетающий яхту. Двигался он достаточно медленно,
боком — в широком проеме открытой двери сидел человек с пулеметом
на специальном креплении. Шлем с зеркальным стеклом и массивное
черное оружие вызывающе контрастировали с цветастыми шортами,
гавайской рубашкой и ядовито-желтыми — даже отсюда видел —
кроссовками стрелка.
Чувствуя, как щерятся губы в гримасе
отчаянной злости и напряжения, я взмахнул рукой. Время будто
остановилось — шар жидкого огня, уже возникший у меня в кулаке,
словно длинный тонкий хлыст сорвался с ладони. Произошло это,
видимо, оттого — что я сильно боялся промахнуться и держал глазами
приметный хвост с красной полосой, стараясь не смотреть на
заметившего меня стрелка. И в особенности на поворачивающееся жало
пулеметного ствола.
Словно в замедленной съемке
отстраненно наблюдал, как тонкая нить огненной плетки обвивает
хвост бело-красной машины, как сминается железо под горящим жгутом
магического хлыста. С неимоверным усилием — двигаясь словно в
тягучем желе, я потянул руку на себя — и вертолет дернулся, будто
споткнувшийся прохожий. Хвост искривился и вдруг отлетел в сторону,
мелькнули солнечные зайчики на плексигласе кабины и широком стекле
шлема стрелка — и тут время вернуло свой привычный бег.
Неуправляемо завертевшийся в горизонтальной плоскости вертолёт, все
сильнее закручиваясь вокруг своей оси подобно юле, исчез из поля
зрения. А я уже рухнул вниз, на лестницу — стрелок успел
среагировать — и пули короткой очереди пробили обшивку совсем
рядом. Посыпалось стекло прозрачного потолка кокпита, вспыхнув,
словно распустившийся в мгновенье ока цветок — спину и шею ожгло
болью, и я тут же почувствовал на коже горячую кровь.
С громким всплеском вертолет упал в
воду неподалеку, а я уже, не обращая внимания на боль, выскочил на
палубу, оглядываясь. Серо-стальной хищный катер преследователей был
неподалеку. За зеркальными стеклами скошенной и прижатой к палубе
рубки никого не было видно, зато за невысокими ограждениями борта
приготовились не менее пяти бойцов в черном. Все массивные, в
полном обвесе, с оружием наготове.