Тот, кто называл меня принцессой и обещал защищать всегда, скользнул по мне
равнодушным взглядом, будто я была пограничным столбом, и отвернулся. В
растерянности я потерла нос, готовясь зареветь от обиды.
И тут он обернулся. Пристально посмотрел. Не так, как на пограничный столб,
но не увидев ничего нового, снова отвернулся.
Всадники ускакали, оставив за собой легкое облачко пыли.
Я была потрясена. Сомнений не оставалось. Со мной произошло что-то ужасное.
А может и с ним? Да, я была тогда совсем девчонкой и наверно, внешность моя
изменилась. Но если мы проводили столько времени вместе, должно ж что-то у него
в памяти остаться?
А что, если и у него вместо настоящего прошлого, тоже что-то придуманное?
Очень хотелось в это поверить, но горькая правда тронула меня за плечо и
велела рассуждать здраво. Судя по тому, как растеклось сладкое выражение на
лице аптекаря, мой друг не бедствует, а наоборот, занимает высокое положение.
А я простолюдинка в дешевом платье. Скорей всего, он меня узнал, раз
обернулся, но предпочел не показывать это, чтоб его спутники не засмеяли.
«Фиалка, ты должна быть сильной! Должна уметь защищаться!» - зазвенели в
ушах его слова.
Лицемер! Предатель! Он же клялся, что сам будет защищать меня, если не уйдет
на войну!
Но Дестиния хранит наше королевство, и войн уже нет.
Глотая горючие слезы, я быстро зашагала домой, оставив без внимания немой
вопрос няниного приятеля, который видел, как я раскрывала и закрывала рот, и
как стояла соляным столбом, глядя удаляющимся всадникам вслед.
В душе образовалась выжженная пустыня, пожарище, где ничто живое не сможет
выжить.
До того, как у меня появились видения, я напоминала порхающую беззаботную
бабочку, которой если и приходилось трудиться, то не в напряг. Просто я хотела
помочь няне и помогала. Я верила, что мы с ней сможем поднакопить денег и
открыть свою лавочку. Цветочную или даже кондитерскую. Гунни пекла такие
восхитительные кексики, пальчики оближешь! А чуть больше затратив средств,
можно было и пирожные делать.
Все в моей голове было просто и ясно.
А теперь там поселилась пугающая темнота и настоящее отчаяние. Ведь у меня не
осталось ни своего имени, ни родителей, ни даже памяти. Только няня...
Нет, кроме пустоты, там, словно бабочка о стекло, билась мысль. Вернее, не
мысль, а слова этого надменного красавца, сказанные много лет назад. «Ты должна
быть сильной!»