На четвёртый день, он дал каждому «обученному» стрелку по
капральству Преображенского полка и команду научить лейб-гвардейцев
стрелять. И только у двоих хоть что-то получилось, а ведь сами
более-менее прилично уже стреляли. Времени не хватало
катастрофически, тем не менее, Брехт поменял снайперам капральства
и сам поприсутствовал на парочке занятий. «Преподаватели» мямлили,
тушевались, косноязычили. Хреново всё. Это просто крестьяне с
острым глазом и твёрдой рукой, и они толком не воевали. Молодые, а
в России уже девять лет мир. Войска разлагаются. А преображенцы –
почти все дворяне или принимали участия в боях. Ещё с Петром шведов
били. Как это они будут крестьянам, у которых молоко на губах не
обсохло подчиняться, а те более чему-то у них учиться. И только те
самые двое, что и в первый раз нашли контакт с гвардейцами, смогли
нормально научить и два следующих капральства стрелять. Эти были
точно экстраверты, за словом в карман не лазили, тем более что
карманов и нет ещё. И оба были тоже участниками Северной войны. В
возрасте люди.
На Дальнем Востоке у него был Светлов и подготовленные им люди,
а уже они учили остальных. Это была рабоче-крестьянская армия и
опыта толком ни у кого боевого не было. Потому, люди учились и не
разговаривали с преподавателями стрелкового боя через губу. Когда
он был князем Витгенштейном, то у него было тринадцать егерей,
которые, и повоевали, и послужили, и у него поучились. И опять их
солдатики слушались. Они были старше и опытнее.
А сейчас? Хрень. Можно поставить рядом офицера. Даже нужно, но
это не то. Нужны другие учителя. И они шли. Это первые были драгуны
из близлежащих городов, но полки и по границе стоят, и в Петербурге
есть, и в Прибалтике, и на левобережной Украине. Даже казачки
подтягивались. Пока с Дону. Брехт принимал всех сам и теперь кроме
меткости ещё и по умению командовать людей подбирал в будущие
учителя.
Время есть подготовить и преподавателей стрелкового дела и
набрать пару рот снайперов для лейб-гвардии Георгиевского полка.
Два года до войны за Польский престол.
Когда его нагнал курьер и доложил о начавшейся войне, то Иван
Яковлевич запаниковал. Неужели он чего успел так поменять, что
война началась, которой в Реале не было. Бабочку какую особо
вредную и прожорливую, а значит, и плодовитую раздавил. По счастью,
оказалось, что ерунда всё. Об этой войне он и так всё знал. Ну, не
всё, так очень многое. Надир, пока не шах, начал войну с Портой. Он
только что расправился, наконец, с афганцами, оккупировавшими
северо-восток страны, и теперь схлестнулся с турками, которые
захватили под шумок вместе с Петром весь Кавказ и, кроме того,
юго-запад Ирана. До переговоров, которые в Реале непонятно зачем
будет вести с ним, с Надиром, Остерман, ещё тоже два года. В 1732
году Россия отдаст персам без боя юг Каспия. Мазендеран и вообще
всё побережье. Если честно, то эти земли российскими и сейчас не
являются. Сначала их оккупировали те самые афганцы, а потом Надир
их оттуда выбил. Но зачем же просто так отдавать, хоть бы какие
преференции по торговле шёлком выбили. А в 1735 году отдадут за
договор о совместной борьбе с Портой и Баку и Дербент и Решт, до
хрена чего. Надир, тогда уже шах, обманет, получит опять без войны
земли, откусит немного от Турции и замирится с ними, а Россия одна
втянется в пятилетнюю войну. Второй союзник австрийцы тоже пойдут
на сепаратный мир. Их можно понять в отличие от Надира. Там, в
Европе, Франция будет у Священной Римской империи откусывать
лакомые италийские куски, не до войн с непонятным успехом на
востоке, своё сохранить не получается.